"Стив Эриксон. Дни между станциями" - читать интересную книгу автора

- Это что еще значит? Он что, наконец совершенно свихнулся?
- У него, похоже, амнезия.
- Амнезия!
Доктор надел пиджак.
- Ему кто-то треснул по башке?
- Так бывает только в кино.
- Я знаю, как бывает в кино, - отрезал Джек.
- Более вероятно, это эмоциональная травма, - сказал доктор. - Какое-то
столкновение, пугающее открытие. Нечто, заставившее мозг стереть все.
- Он ничего не помнит?
- Он говорит о каких-то близнецах. Вы что-нибудь об этом знаете?
Джека заметно передернуло. Он вынул изо рта сигару.
- Вы что-нибудь об этом знаете? - повторил доктор, приглядываясь к
нему.
Джек пожал плечами и тоже взглянул вверх. Он снова пожал плечами.
- Это не важно, как мне кажется...
- Как это не важно? Конечно, важно. Так в чем дело?
- Ну, у него были старшие братья-близнецы, - сказал Джек, - которые
утонули во Франции, когда Мишель был совсем маленьким. Тогда-то его мать -
моя сестра - и прислала Мишеля сюда, в Штаты. Мне кажется, Мишель был
слишком мал, чтобы об этом помнить.
Доктор направился к двери.
- Что ж, как я уже сказал вашей жене, я полагаю, что память к нему
вернется, когда - если - он вспомнит свою травму. Я не специалист. Вам,
возможно, стоит обратиться за помощью.
- И это все, что вы можете сказать? - поинтересовался Джек.
- Я знаю, что физически он невредим. Это я знаю, - сказал доктор. - Не
считая заикания.
- Это еще что?
- Ваша жена говорит, что раньше он заикался.
Джек припомнил этот факт с неприязнью.
- Так вот, я целый час беседовал с ним, а миссис Сарасан прообщалась с
ним несколько часов с тех пор, как он прибыл. И ни она, ни я ни разу не
слышали, чтобы он заикнулся.

Мишель стоял на балконе на верхнем этаже, откуда видны были земли за
дядиным домом. С тех пор как уехал доктор, его оставили в покое, и он снова
надел на глаз повязку. Он знал, конечно же, что с глазами у него все в
порядке, но ему ведь казалось, что у него все в порядке и с головой. Когда
он закрывал повязкой один глаз, то видел по всему газону людей; в бассейн,
верхом на огромной черепахе, въезжала обнаженная женщина, а по дальнему
холму проносилось стадо лошадей. Когда он сдвигал повязку на другой глаз, он
не видел никого, кроме нагой женщины, лежавшей на дне бассейна бок о бок с
черепахой, и окровавленной белой лошади, замертво упавшей под деревом. Он
постоянно перемещал повязку туда-сюда, наблюдая за тем, как все развивается
или, точнее, разрушается.
Спустившись по мраморной лестнице в гостиную, он увидел дядю, который
сидел в огромном мягком лиловом кресле, попыхивал сигарой и изучал его.
Мишель совсем не помнил его лица, оно выглядело по-разному, если смотреть
каждым глазом по очереди: черты расширялись, освещение менялось,