"Стив Эриксон. Явилось в полночь море (Магич. реализм) " - читать интересную книгу автора

более склонна к моногамии, чем вожделение. Кристин - крупная девушка,
склонная к избыточному весу, около пяти футов восьми дюймов ростом, выше
многих приходящих к ней мужчин, ее не назовешь красавицей, хотя мужчин в
Токио привлекают короткие светлые волосы, которые в Штатах казались ничем
не примечательными. Но популярна она из-за того, что умеет слушать, и еще
из-за своего острого ума. В своей юной жизни она частенько вела себя,
возможно, чересчур умно и понимает это, как и все остальные. Иногда она
думает про себя, что языковой барьер - это даже хорошо, а то ее острый
язычок всегда доставлял ей неприятности.
Наряду с умом и умением сопереживать, посетители отеля также ценят
Кристин за то, что она американка. Как американку японцы считали ее
естественным каналом поступления современной памяти. Будучи дочерью
Америки, Кристин олицетворяет уничтожение Западом древней японской памяти,
и потому она - ее госпожа и хозяйка, с красной бомбой в одной руке и
красной бутылкой газировки в другой.

Без двадцати одиннадцать Кристин спускается по лестнице в холл на
первом этаже, где девушки обычно приветствуют посетителей.
Она видит, что старичок-доктор уже удалился в крохотную будочку, где
теперь и сидит за столиком на двоих, опрятно одетый, как всегда в пальто и
галстуке, и дремлет в темноте. На столике перед козеткой, где он,
прислонившись к стене, отдыхает, стоит белая роза в маленькой вазочке.
Безмятежная фарфоровая маска с женским лицом наблюдает за происходящим в
будочке с высоты дверного проема, повешенная там, чтобы приковать
посетителя к месту и возбудить старые, бессильные воспоминания.
Старичок-доктор рассказывал Кристин о своей жизни, и она обещала,
когда он закончит, взамен рассказать о своей. Девушке это кажется очевидно
неравной сделкой - ее ничтожные семнадцать лет за восемьдесят лет старого
доктора. Доктор превосходно говорит по-английски; хотя родился он в Японии,
большую часть жизни провел в Соединенных Штатах и вернулся сюда лишь десять
лет назад. Этим можно объяснить, кроме прочего, и его привязанность к
девушке-американке.
Но сегодня, когда Кристин заходит в темную будку, он не здоровается с
ней. Так как в этот вечер она чувствует себя особенно усталой, она на
мгновение раздражается, надеясь, что он не слишком многого ожидает от нее в
этот сеанс. Впрочем, она тут же напоминает себе, что он - печальный старик
с печальной жизнью и печальными воспоминаниями и что ее доброта очень много
для него значит.
- Здравствуйте, - говорит она, будучи до сих пор не уверенной, как
называть его согласно традиции - "доктор" или же "Кай-сан".
И только после того, как она присаживается рядом с ним на козетку и
заглядывает в его мирное лицо со спокойно закрытыми глазами, а он не издает
ни звука, она наконец понимает, что он мертв.

Сохраняя спокойствие, Кристин встает с диванчика и высовывает голову
за занавеску, в зал, и подзывает хозяйку отеля - Мику. Когда Мика заходит в
будку и видит старого доктора, лицо ее становится таким же белым, как в дни
молодости, когда она была гейшей в Киото. Женщины смотрят друг на друга;
Мика отворачивается от тела, достает из складок кимоно крохотный сотовый
телефон и набирает номер. Она задергивает за собой занавески будки.