"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

волдырей, а потом переглядывались, качали головами и о чем-то негромко
перешептывались.
А я размышляла о смерти и о том, что Джозефа прожила на свете всего
лишь семнадцать лет, а это так мало! Почему одни умирают, а другие живут? Я
более не могу писать об этом, меня душат слезы и тоска.

15 июля 1769 года.
Наконец доктор Ван Свитен позволил мне возвратиться в апартаменты, в
которых я живу вместе с Карлоттой. У меня нет коровьей оспы.

28 июля 1769 года.
Сегодня утром Софи разбудила меня непривычно рано и одела с особой
тщательностью. Я спросила у нее, что это значит, но она не ответила. Однако
я поняла, что причина должна быть очень важной, когда увидела, что она
достала мое бальное платье светло-голубого шелка с оторочкой из парчовой
ткани и вышитыми по корсажу розочками.
Она причесала мои волосы, собрала их на затылке, открыв уши, а потом
велела надеть серебристо-седой парик. Он очень шел мне. В нем я выглядела
совсем взрослой, особенно когда Софи украсила его жемчугами.
Мне всегда говорили, что я очень похожа на отца, который был
исключительно красивым мужчиной. Как и у него, у меня высокий лоб и широко
расставленные большие глаза. Впрочем, они у меня голубые, как у матери, и
той очень нравится, когда я одеваюсь в голубое, чтобы оттенить их цвет. По
тому, как Софи наряжала меня, я заключила, что она осталась довольна
произведенным эффектом. Занимаясь мной, она что-то напевала себе под нос и
все время улыбалась. Софи стала моей камеристкой с тех пор, как мне
исполнилось семь лет, и она знает меня лучше кого бы то ни было, даже лучше
матери и Карлотты.
Когда я была готова, меня отвели в большую залу для приемов, где уже
находилась матушка. С ней были двое мужчин, и они пристально разглядывали
меня, как только я вошла и остановилась рядом с матерью.
- Антония, дорогая моя, это принц Кауниц, а это герцог де Шуазель.
Оба мужчины поклонились мне, и я, ощущая непривычную тяжесть парика,
тоже наклонила голову в знак приветствия. Вперед вышел мой учитель танцев
месье Новерр и подал придворным музыкантам знак играть. Зазвучала музыка, и
он прошел со мной сначала тур полонеза, а потом аллеманда, и все это время
господа внимательно наблюдали за нами. Принесли мою арфу, и я сыграла
несколько незатейливых мелодий (меня трудно назвать искушенным музыкантом),
после чего спела арию герра Глюка, который учил меня играть на клавикордах,
когда я была совсем еще маленькой.
Слуги подали чай и пирожные, и мы с матерью, принц и герцог опустились
в кресла и принялись разговаривать на самые разные темы. Я чувствовала себя
ужасно глупо и неловко в бальном платье, но беседа в течение примерно
получаса оставалась легкой и приятной. Я изо всех сил старалась как можно
лучше отвечать на вопросы, которые задавали мужчины, начиная от моего
религиозного образования и знания географии и истории и заканчивая моими
взглядами на замужество.
- Я полагаю, вы надеетесь в один прекрасный день выйти замуж, -
дружески заметил принц Кауниц. - И какой же, по вашему мнению, должна быть
примерная жена?