"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

5 декабря 1770 года.
Станни и Людовик поссорились и подрались сегодня на мессе во время
рождественского поста. Король, стоявший рядом, рассердился, но не из-за
того, что они совершили святотатство в храме, а потому что мальчики чересчур
шумели при этом. Он предпочитает, чтобы ему не мешали спокойно дремать во
время службы.
Я отправилась на бал и снова надела на шею бриллиант "Солнце
Габсбургов", которому, как мне прекрасно известно, завидует мадам Дю Барри.
Мое бледно-желтое платье произвело настоящий фурор, и, взглянув в зеркало, я
отметила, что огромный бриллиант сверкает и переливается у меня на шее, как
настоящее маленькое солнце. Я выставила его на всеобщее обозрение, танцуя с
графом де Нуайе и графом Мерен, а также с некоторыми другими придворными.
Людовик решительно отказывается более танцевать на публике, даже на балах,
которые устраиваются в моих апартаментах.
Кто-то начал распространять слухи, что я слишком уж наслаждаюсь
свободой и своими нарядами, но я решила не обращать на них внимания. Я
замечательно провела время и повеселилась от души, но когда в одиннадцать
часов вечера Людовик встал и знаком дал мне понять, что пора уходить, то
огорчилась. Все приглашенные проводили нас поклонами и книксенами, и я вдруг
вспомнила, как два года назад, в Шенбрунне, рассаживала своих кукол рядами,
а потом шествовала между ними, воображая, что это - мои придворные дамы. Мне
кажется, это было так давно...

18 декабря 1770 года .
Вчера у Амели начались схватки, и я послала за доктором Буажильбером,
который осмотрел мою камеристку, распростертую на софе в гостиной. В свою
очередь, он послал за повивальной бабкой.
Я отправила пажа с наказом как можно скорее привести Эрика, и он не
замедлил явиться, уселся на низенькую табуреточку рядом с кушеткой, на
которой возлежала Амели, и взял ее руку в свои.
- Ложные схватки, - сообщила повивальная бабка после того, как
осмотрела Амели. - Для настоящих еще слишком рано.
Она удалилась, и мы все немножко расслабились. Кризис миновал. Я вышла
в соседнюю комнату, намереваясь подождать Жозефину, которая должна была
прийти ко мне, чтобы полюбоваться на щенков. Я обещала подарить ей одного на
Рождество. Она вскоре явилась, распространяя вокруг себя запах крепкого
сыра. Ей явно не помешало бы принять ванну.
Пока мы с Жозефиной разговаривали, и она выбирала себе щенка, я
услышала, как в соседней комнате Амели ссорится с Эриком.
- Почему ты не пришел раньше? - кричала она. - Я могла умереть! Мне
было ужасно больно. Просто ужасно, неужели ты не понимаешь?
- Но, моя дорогая, я пришел так быстро, как только смог. Король...
Амели выругалась.
- Я только и слышу: король, и принц, и твоя маленькая любимая
принцесса! Да чтоб они все...
Она внезапно умолкла, и я более не могла разобрать слов. Если я угадала
правильно, Эрик, очевидно, зажал ей рот рукой, чтобы защитить ее. Отзываться
дурно о членах королевской семьи очень опасно, и Амели наверняка
попридержала бы язычок, не будь столь разгневана.