"Кэролли Эриксон. Тайный дневник Марии-Антуанетты " - читать интересную книгу автора

есть для сохранения своего брака и чтобы послужить Австрии, мой родине, я
должна буду нарушить клятву супружеской верности и зачать ребенка от другого
мужчины. А потом лгать всему миру, моим сыновьям и дочерям, всей моей семье,
до конца дней своих.
И вдруг в голову мне пришла неожиданная мысль. Эрик! Почему бы Эрику не
занять место Людовика? Он не дворянин, зато здоров, силен и крепок, и я
люблю его. На мгновение я позволила мечтам увлечь меня, представила, что он
обнимает меня, и я люблю его, желаю его, позволяю ему любить меня так, как
муж любит жену. Я была бы на седьмом небе от счастья! Но Эрик женат. А это
значит, что ему придется обмануть Амели. Почему-то я была уверена, что он на
это не согласится. И чем дольше я раздумывала, тем яснее понимала, что
никогда не пойду на такой обман.
Но я решила ничего не говорить об этом графу Мерси. По крайней мере,
сейчас. Я лишь сообщила ему, что намерена написать матушке и испросить у нее
совета.
- На вашем месте я не стал бы этого делать, - заявил граф. - Она не
поймет. Между нами говоря, это вопрос галльской утонченности и
изворотливости, а не германской прямолинейности. Вы должны поступить как
истинная француженка. Ваша мать никогда не пойдет на такой шаг. Тем не
менее, она отправила вас сюда именно для того, чтобы вы стали неотъемлемой
частью здешнего общества, так что в определенном смысле она уже дала свое
согласие на то, что мы с вами задумали.
Он был прав. С другой стороны, мама недвусмысленно предостерегала меня
от либеральных взглядов и утонченной изворотливости и коварства французов. И
еще она говорила, что я всегда должна помнить о том, кто я такая и где
родилась.
- Я обдумаю ваше предложение, граф Мерси, - сказала я, протягивая
дипломату руку для поцелуя и тем самым давая понять, что наша беседа подошла
к концу. - Но в данный момент я не могу последовать вашему совету. Благодарю
вас за помощь.
Он прижался сухими губами к моему запястью и, поклонившись, направился
к выходу. Но не дойдя нескольких шагов до двери, обернулся.
- Антония, я действую исключительно в интересах Австрии и ваших
собственных.
- Я никогда не сомневалась в этом, граф.
Но втайне я уже усомнилась в его верности. Спокойно обдумав наш
разговор, я поняла, что граф готов пожертвовать мною - моей честью,
моральными устоями, самим моим телом - ради блага Австрии. От осознания этой
истины по спине у меня пробежал холодок.
Кто же сможет защитить меня от темных и мрачных интриг этого жестокого
мира?

29 ноября 1770 года.
Прошлой ночью моя собачка родила девятерых щенков. Пока что живы все,
даже самый крошечный песик, размером не больше моего кулака. Четверо -
полностью коричневые, один - коричневый с двумя белыми лапами, и еще трое -
коричневые с четырьмя белыми лапками. А последний щенок вообще цвета
топленого молока, как будто из другого помета. Я соорудила для них гнездышко
в корзине, которую поставила рядом со своей кроватью. Людовик очень
терпеливо относится к тому, что они все время поскуливают.