"Александр Еременко. французский рейс (Дневник помполита) " - читать интересную книгу автора

который проявляется в течениях. Особенно досаждает капитанам поверхностное
течение, идущее из Черного моря в Мраморное. В средней части пролива оно
достигает скорости 2 - 3 узла, а у мыса Арнаутского "шайтан акванты"
("чертово течение") достигает уже 6 узлов. Со временем по Босфору станут
ходить советские супертанкеры, капитанам которых придется считаться и с
подводным течением, идущим из Мраморного моря в Черное...
Мы будем проходить пролив без лоцмана. Иван Ильич Ткаченко опытный
капитан. Выпускник Херсонской мореходки 1934 года, он ходил Босфором
неисчислимое количество раз. "Гдыню" водит здесь со дня ее рождения. Каждый
проход без лоцмана - солидный вклад в фонд экономии. За год он превышает 900
инвалютных рублей.
Поднявшись на мостик, я застал капитана сидящим в высоком кресле перед
лобовым стеклом рубки. Посматривая на его крепкий затылок, я силился
проникнуть в тайну мыслей и чувств человека, который вот уже тридцать лет
водит суда по морям и океанам. На языке вертелось напоминание о тринадцатом
числе. Вспомнился парусник "Томас У. Лаусон", названный так в честь писателя
Лаусона, написавшего единственную книгу "Пятница, 13 число". По иронии
судьбы гигантский парусник погиб на рифах островов Силли именно в пятни-Цу,
13 декабря 1907 года. Но на мостике царило обычное утреннее молчание, и я не
стал заводить разговора,
- Товарищ первый помощник, - неожиданно обратился ко мне Иван Ильич, -
вы слышали про самое длинное в мире судно?
- Вы имеете в виду "Харьков"?
- Точно, "Харьков", - усмехнулся капитан.
- Мне про него рассказывал электромеханик Яковенко с "Житомира".
- Знаю такого. На "Кремле" плавали вместе...
Я насторожился в надежде услышать что-нибудь интересное, но капитан
замолчал. Мне ничего не оставалось, как вспомнить один из красочных
рассказов Яковекко.
...В 1947 году шли мы первым рейсом в Антарктику бункеровать китобазу
"Слава", рассказывал тот. Наша дневальная Берта, симпатичная такая чертовка
с родинкой на правой щеке, все донкермана Васю подкармливала. Он первым стал
ее Бетси называть, и ей это ужасно нравилось. Так и раздобрел бы наш Вася с
легкой руки Бетси, если бы не больной коренной зуб. Разнес он бедолаге щеку,
и забыл тот о добавках. Ходит, за щеку держится и стонет.
Судовой доктор и хирург, который пассажиром шел до китобазы, за Васин
зуб взяться не рискнули. И мучился бедняга до самой Антарктики.
"Славу" мы нашли в шхерах Фолклендских островов. Только ошвартовались,
Вася кошкой рванул наверх, к зубному врачу базы.
Вернулся через полчаса. Хоть криво, но улыбается. Вырвали ему проклятый
зуб. А тут мы как раз собрались на экскурсию. Интересно же ближайший
островок посмотреть. Вася на радостях к нам присоединился.
Островок зеленый, хоть ни одного дерева на нем нет. Зато трава - в
человеческий рост! Англичане на островке рогатый скот разводят.
Ходили мы, ходили и забрели на бойню. Я два витых рога подобрал, а Васе
коровий зуб подвернулся.
Вернулись на судно. Стали ужинать. Бетси увидела донкермана веселым и
спрашивает:
- Ну что, вырвали зуб?
- Вырвали, - ответил Вася и показал ей свою находку.