"Ф.Энсти. Шиворот-навыворот (Сказочная повесть) " - читать интересную книгу автора

так, то он большой молодец. Буду нем как рыба.
Но через некоторое время его обеспокоило открытое окно в купе и он
нарушил обет молчания.
- Прошу прощения, доктор,- сказал он с интонациями человека,
привыкшего ставить на своем,- но я бы попросил вас либо закрыть окно, либо
поменяться со мной местами. Вечерняя прохлада, как говорит мой доктор,
совершенно пагубна для человека моих лет.
Доктор нахмурился, удивленно вскинул брови, закрыл окно и сказал:
- Напоминаю тебе, Бультон, ты ведешь себя неразумно.
"Верно, верно,- подумал Поль.- Хорошо, что он мне напомнил. Не надо
подавать вида этим мальчишкам. Зачем лишняя огласка? Попридержу-ка я пока
язык. Ну а потом Грим-стон отправит меня в Лондон первым же поездом, а
заодно и одолжит денег на гостиницу. Я ведь прибуду на Сент-Панкрас уже
поздно ночью. А может, он предложит мне переночевать в школе. Там будет
даже лучше. Я, пожалуй, не стану отказываться.
И он откинулся на сиденье в лучшем настроении. Разумеется, глупо было
покинуть уютную столовую дома и прокатиться бог знает зачем до
Родвелл-Маркета, но можно смириться со временными неудобствами, если все
хорошо кончится.
По крайней мере, слава Богу, что не возникла необходимость мучительных
объяснений.
Школьники украдкой посматривали на Бультона. Они были в восторге, что
выражалось в перешептываниях и хихиканье. Они пытались поймать его взгляд и
дать понять, как хотелось бы им увидеть и услышать продолжение, но мистер
Бультон глядел на них так отстраненно-холодно, что они одновременно
почувствовали обиду и любопытство.
Впрочем, его выходки вскоре приняли направление, остудившее их
восхищение. Рядом с Полем сидел новичок Киффин. Это был бледный мальчик с
большими жалобными карими глазами, как у тюленя. В том, как он был одет,
чувствовалась заботливая материнская рука. Брюки и пиджак были вычищены и
отглажены так, словно предназначались не для живого мальчика, а для
манекена в витрине магазина готового платья.
Это был домашний ребенок, начисто лишенный того компанейского озорного
духа, что был так присущ его соседям по купе. У него не было того умения
ловко приспосабливаться к новым обычаям, что позволяет домашним детям
быстро находить общий язык с самыми большими сорванцами.
Киффина не снедало веселое любопытство на пороге новой жизни, его не
распирала гордость от первого шага к самостоя-тельности. Он чувствовал себя
одиноким путником в чужой и недружелюбной стране.
А потому неудивительно, что при мыслях о доме, который он покинул
всего несколько часов назад и который теперь казался далеким, лризрачным и
недоступным, его глаза защипало, грудь стала предательски подниматься и
опускаться, и он понял, что надо дать какой-то выход эмоциям, пока они не
хлынули в три ручья, сделав его посмешищем окружающих.
На свою беду, он выбрал не самый удачный способ; я именно - довольно
громко засопел. Некоторое время мистер Бультон сносил это безропотно, если
не считать мрачных взглядов, которые оя время от времени бросал на соседа,
нервно подергиваясь на диване, но наконец его терпение, и без того
истощенное сегодняшними треволнениями, лопнуло.
- Доктор Гримстон,- сказал он с вежливой непреклонностью.- Я не из