"Сюсаку Эндо. Младшая сестра (Современная японская новелла)" - читать интересную книгу автора

вздоха. Словами все не передашь, но от этого лица, вырезанного из одного
куска дерева, исходил какой-то неизъяснимый свет, бьющий в глаза и
приковывающий взор.
______________
* Рильке, Райнер Мариа (1875-1926) - австрийский поэт-символист;
полное название книги: "Записки Мальте Лауридса Бригге".

Сколько раз в былое время я подходил к этой деревянной скульптуре и
мечтал о том, чтобы самому создать произведение, которое излучало бы такой
же негасимый свет. Но когда я вернулся в Японию, обзавелся семьей и с
головой ушел в житейские дела, мне стало казаться, что постепенно мечта моя
развеялась и перестала меня манить. Зато, как бы в компенсацию, я получил
теперь возможность располагать деньгами, сшить себе, например, твидовое
пальто, которое было сейчас на мне. В душе я всегда стыдился того, что в
свое время затыкал уши, когда один мой внутренний голос призывал не сходить
с пути борьбы и исканий, и охотно открывал их для другого, толкавшего меня
на более простой и легкий путь.
Небо хмурилось, и в таком же хмуром настроении я вышел из музея. В
табачной лавке, пропитанной острым, пряным запахом табака, я купил пачку
сигарет и, закурив, бесцельно побрел вдоль набережной.
Я остановился, положил руки на каменный парапет набережной, и у меня
вдруг возникло желание побывать на квартире сестры. Вчера вечером и во время
телефонного разговора сегодня утром мне показалось, что она почему-то боится
моего посещения. Не ночует ли, чего доброго, у этой девчонки какой-нибудь
мужлан? Когда девушке уже двадцать с лишним лет, ничего нет удивительного,
если она заводит себе возлюбленного, но тут дело касалось моей сестренки, и
мне почему-то была неприятна эта мысль. Такое же неприятное чувство испытал
я вчера вечером в такси, когда увидел, что сестра курит* Я снова спустился в
подземку и вернулся на площадь Согласия. Сестра часто писала, что живет в
семье француза М., где к ней относятся чуть ли не как к родной. Не без
гордости сообщала она также, что из окна ее комнаты видна площадь Согласия.
Отыскать в Париже дом не так уж трудно, потому что здесь все здания по
одну сторону улицы значатся под четными номерами, по другую - под нечетными.
Постояв некоторое время в нерешительности перед домом господина М., я
наконец нажал на кнопку звонка. Дверь открыла старуха, видимо консьержка,
которая что-то ела. Когда я назвал имя сестры, старуха, продолжая жевать,
указала грязной рукой за угол дома. Я глядел на нее, не сразу поняв значение
этого жеста и переспросил. Тогда консьержка сказала, что японская девица
обитает на шестом этаже и попасть к ней можно только через черный ход. Грунт
во дворе превратился в серую жижу, должно быть из-за плохого стока воды.
Кругом были набросаны картофельные очистки, луковая шелуха. В подъезде было
темно, как в пещере, и стоял запах прогорклого масла. Я собрался было
подняться по узкой лестнице, но в это время появился какой-то негр, который
посоветовал мне воспользоваться лифтом. Судя по всему, лифт предназначался
не столько для перевозки людей, сколько для подъема тяжестей наверх и
транспортировки мусора вниз. Он скрипел, как несмазанная телега, но все же
поднял меня на шестой этаж. В коридоре я услышал громкий детский плач.
Комнаты, похожие на чуланы, были расположены в ряд. Одна дверь открылась, и
на пороге показалась дородная негритянка. Детский плач доносился из этой
комнаты. На веревке, протянутой от стенки к стенке, сушилось белье.