"Сюсаку Эндо. Молчание" - читать интересную книгу автора

Этой ночью к нам пришел Итидзо с еще одним человеком по имени Магоити
из разряда "отцов". Когда мы рассказали о том, что случилось сегодня
вечером, Итидзо молча уставился куда-то в пространство глазами-щелками,
затем встал, что-то коротко приказал Магоити, и оба принялись отдирать доски
пола. Сняв висевшие на двери мотыги, Итидзо с товарищем принялись копать
землю. Вокруг плававшего в рыбьем жиру фитиля роились москиты. На стене
отражались тени двух людей, взмахивающих мотыгами. Углубив яму настолько,
чтобы мы с Гаррпе могли поместиться вдвоем, они постелили на дно солому, а
сверху прикрыли яму досками, пояснив, что отныне в случае опасности это
будет наше убежище.


***

С того дня мы стали осторожнее и старались не выходить из хижины, а
ночью не зажигать огня.
События начали развиваться пять дней спустя. В ту ночь мы крестили
двоих мужчин из разряда "отцов" и младенца, которого принесла на гору
О-Мацу. Это был первый обряд крещения, совершаемый нами на японской земле. В
хижине углежогов не было ни органа, ни свечей, ни даже купели, чашей для
святой воды служила маленькая надтреснутая пиала. Но ни в одном самом
богатом храме, на самой торжественной службе я не испытывал такой радости,
как здесь, в этой жалкой лачуге, где О-Мацу укачивала плачущего младенца;
один из мужчин стоял на страже за дверью, а Гаррпе торжественно произносил
подобающие молитвы. Наверное, только проповеднику-миссионеру, живущему в
языческой стране, дано изведать такое счастье. Когда младенца окропили
святой водой, он сморщился и заплакал. Головка маленькая, глазки узенькие -
широкоскулое лицо крестьянского сына, который вскоре станет похож на всех
жителей Томоги. Пройдет время, и этот ребенок, так же как дед и отец его,
будет гнуть спину на этой скудной земле у мрачного моря, трудясь, словно
рабочий скот, и умрет на ней, словно рабочий скот. Но ведь Иисус принял
смерть не ради красивых и добродетельных. Нетрудно умереть ради чистых и
совершенных, трудно отдать жизнь за жалких и безобразных - вот что отчетливо
понял я в те минуты.
Когда они ушли, мы зарылись в солому. В хижине еще пахло рыбьим жиром,
который принесли с собой христиане. Вши снова принялись донимать нас.
Сколько времени мы проспали? Гаррпе, как обычно, громко всхрапнул во сне, и
я проснулся. Мне показалось, будто кто-то тихонько стучится в дверь - так
тихо, что поначалу я подумал, что это трясет дверь ветер, долетая сюда с
низины. Я выбрался из соломы и во тьме нащупал доски пола. Там, внизу, был
подпол, вырытый Итидзо с Магоити.
Стук прекратился.
- Па-а-дре... Па-а-дре... - послышался тихий, жалобный мужской голос.
Это не был условный сигнал, о котором мы договорились с крестьянами
Томоги,- трижды постучать в дверь. Гаррпе, еще наполовину во власти сна,
неподвижно, напряженно вслушивался.
- Падре... - снова прозвучал жалобный голос. - Падре... Мы не
предатели...
Мы молчали, затаив дыхание. На такую уловку способны даже самые
тупоголовые стражники.