"Кингсли Эмис. Счастливчик Джим" - читать интересную книгу автора

существовании которых он прежде и не подозревал: вежливости, чувства
товарищества, обыкновенного человеческого участия, добросердечной готовности
прийти на помощь в беде, жажды искренней, бескорыстной дружбы. Казалось бы,
что может быть проще и естественнее, если женщина-преподаватель приглашает к
себе своего младшего по положению, но старшего по летам коллегу на чашку
кофе и тот из простой учтивости принимает это предложение? Однако затем,
непонятно как, он вдруг оказывается тем самым молодым человеком, которого
"всюду видят с Маргарет", и невольно делается соперником Кэчпоула - некоей
неопределенной фигуры, которая маячит все время где-то на заднем плане.
Месяца два назад Диксону казалось, что этот Кэчпоул подвернулся как раз
вовремя, что появление этого лица снимет с него кое-какие тягостные
обязательства и ему отныне будет оставлена более или менее сносная роль
консультанта по щекотливым вопросам. Ему даже нравилось, что в чьих-то
глазах он знает толк в том, как ведутся такого рода кампании. А затем,
совершенно неожиданно, Кэчпоул бросил Маргарет и посадил ее, можно сказать,
ему на шею. Мог ли он, оказавшись в таком положении, избежать уготованной
ему горькой участи - стать самым подходящим и даже единственным объектом
всех этих душещипательных признаний и вопросов?
Ох, уж эти вопросы! Диксон закурил сигарету, хотя знал, что не может
позволить себе такую роскошь, ибо еще не было пяти, и, значит, время для
очередной сигареты не настало. Все эти вопросы, обрушившиеся на него с
полгода назад, всплывали сейчас один за другим в его памяти. Да, кажется,
это началось в первые дни сентября, месяца через полтора после того, как он
стал преподавать в университете.
"Вам приятно навещать меня?" - вот как будто бы первый вопрос, который
он мог припомнить. И в ту пору дать на него утвердительный ответ, и притом
вполне искренне, было совсем нетрудно.
За этим последовало нечто вроде:
"Как вам кажется - нам легко друг с другом?"
И затем:
"Вы здесь ни с одной девушкой не дружите, кроме меня?"
И, наконец, однажды, когда он в третий раз кряду пригласил ее провести
с ним вечер:
"Мы с вами всегда теперь будем так часто встречаться?"
Тогда, кажется, он впервые почувствовал некоторый испуг. До этой
минуты, да отчасти и после, он расценивал все это несколько по-иному. Какая
честность, какая прямота, думал он, как она упрощает это мучительно сложное
дело - водить знакомство с женщиной! Совершенно так же относился он на
первых порах и к различным признаниям Маргарет.
"Мне удивительно приятно с вами". "Обычно я не очень хорошо лажу с
мужчинами". "Пожалуйста, не смейтесь надо мной, но я считаю, что члены
нашего совета даже сами не знают, как правильно они поступили, пригласив вас
в университет". Ему тогда это вовсе не показалось смешным, так же, впрочем,
как и сейчас. Интересно, как она будет одета сегодня вечером. Он чувствовал,
что найдет в себе силы похвалить любой ее костюм за исключением зеленого с
разводами платья в сочетании с туфлями из поддельной замши и без каблуков.
Куда же, однако, девался Уэлч? Старикан, как известно, умеет ускользать
самым непостижимым образом. Диксон бросился вверх по лестнице мимо мраморных
досок, промчался по пустынным коридорам и заглянул в хорошо знакомую комнату
с низким потолком, но там никого не было. Тогда он с грохотом скатился вниз