"Дмитрий Емец. Было у матери два сына..." - читать интересную книгу автора

* * *

Гошка объявился ночью, около часа. Открыл дверь своим ключом. До этого он
два дня не ночевал дома. Мать сидела на кухне на табуретке и раскачивалась.
Она уже пережила деятельный период беготни, звонков кому придется. Ее
выслушивали сочувственно, но как-то отрешенно: чужое горе заразно, от него
выгоднее отстраниться.
Георгий - Гошка - не очень удивился. Он мало чему удивлялся: не тот бы
человек.
- Вот козлы, - сказал он. - Ну, ничего, мать. Фотки сличат и выпустят. Мои
в деле есть, а у него рожа другая... Значит, все-таки лоханулся, придурок.
Придурком Гошка назвал не брата, а другого, из-за которого все и
затеялось. Дело было очень простое и неказистое. Один его приятель - скорее
приятель приятеля, ну да это неважно - разбил ночью в машине стекло, снял
паршивенькую корейскую панель "Эл-Джи" и взял с заднего сидения вельветовую
куртку. Отошел метров на триста, а потом вернулся - решил еще пошарить, тем
более, что машина не завыла. А хозяин, оказывается, в окно все видел. Только
пока в штанах путался, соседа звал, по лестнице прыгал - подзадержался. Так
что возвращение оказалось очень кстати: хозяин с соседом даже опешили от такой
наглости. Попинав незадачливого вора, пока не устали, его на той же машине с
разбитым стеклом отвезли в ментуру. Там его снова обработали, но уже не так
капитально, потому что парня стало ломать. В ломке он рассказал все, что знал,
продиктовал адреса и улегся в зарешеченую палату лечиться от гепатита.
- Вот дурак! Зачем он во второй раз вернулся? - воскликнула мать.
Гошка передернул плечами. Он был философ и не искал объясний уже
свершившемуся.
С возвращением старшего у матери наступил второй период оживления: спать
она не могла, ждала утра, чтобы вызволять Гришку. Ждать спокойно было не в ее
воробьиных привычках: она стала ожесточенно мыть посуду, потом полы, потом
подоконники. Гошка наблюдал.
- У нас больше нет ничего грязного? - спросила мать.
- Я откуда знаю? Вроде, ничего.
- Ночевать-то не здесь будешь?
- Не-а.
- А где?
- Да там у одного...
- Это у плоского такого? - мать провела вдоль своего лица ладонью. Она
удивительно умела передразнивать.
- Ага. Такой, - усмехнулся Гошка.
Его всегда удивляло, как мать догадывались, что за "один" и что за
"другой" - хотя он ей никогда ни о ком не рассказывал и имен не называл.
Через час Гошка ушел и больше домой не приходил.
А мать, дождавшись восьми, отправилась вытаскивать младшего. К Гришке ее
не пустили, сказали, чтобы ждала следователя и с ним разбиралась. Она его
прождала до обеда, а когда дождалась, тот сообщил, что передал дела другому.
Его, мол, отзывают на усиление. Назвал фамилию, то ли Панкратов, то ли
Панкратьев: "Обращайтесь теперь к нему".
Когда мать вернулась, у квартиры стояли три милиционера, совсем еще
зеленые, один, самый бойкий, даже с угрями на лице. Бедняга их, видно, давил,