"Дмитрий Емец. Арина (рассказ случайного попутчика)" - читать интересную книгу автора

спросил у нее, ест ли она мясо, она ответила, что ест, но ей его всякий раз
жалко. После этого ответа мы с ней так расхохотались, что метрдотель
укоризненно оглянулся на нас, а из четырех сидящих за соседним столиком
чопорных заграничных стариков, трое поморщились, а четвертый поощрительно
улыбнулся очень белыми керамическими зубами.
Я расплатился и, попрощавшись с Потапычем (так она назвала чучело
медведя с подносом для чаевых и визиток), мы вышли на улицу. Все еще было
светло, но небо уже хорошо посерело, а над землей висел густой белесый
туман. Мы жадно вдохнули прохладный воздух, такой сырой и влажный, которого
не бывает в Москве даже в начале ноября, и я, помню, сказал, что, должно
быть, от этого в старом Петербурге было так много чахоточных.
Мы сели в терпеливый, никем не угнанный по ненужности своей "Опель" и
она ласково потрепала его по гудку, прошептав мне: "Чтобы завелся", включила
фары, и мы неторопливо поплыли в тумане. Улицы были пустынны, только изредка
нам навстречу проносились тусклые расплывчатые пятна фар встречников. Пока
мы сидели в ресторане, видимо, успел пройти дождь, и изредка по плеску и
вееру брызг, обдававших вдруг стекло, я понимал, что мы проезжаем через
глубокую лужу.
Впрочем, ехали мы недолго. За Троицким мостом сразу начинался
Каменноосторовский. Я показал ей дом, где жил мой приятель, и она
остановилась. Я не стал предлагать ей зайти, чтобы не нарушать очарование
нашего первого вечера.
Она выключила зажигание. Мы сидели в темной машине, слушая как изредка
по ее крыше барабанят капли дождя. Она держала руки на руле и смотрела, как
по стеклу однообразно скользят дворники.
- Спасибо за все - и за помощь, и за ужин, - тихо сказала она. - У меня
давно, возможно, даже никогда, не было такого вечера.
- А меня редко подвозили до дома девушки. Обычно все бывало наоборот,
ответил я.
- Это потому что я особенная девушка, - без тени хвастовства сказала
она и повернулась ко мне.
И тогда я просто наклонился и поцеловал ее. Все произошло очень просто,
будто уже не в первый раз. Губы у нее были прохладными, мягкими, они чуть
раскрылись, впуская мой язык, но только на несколько мгновений, а потом
снова сомкнулись. Она отстранилась.
- Пора. Скоро разведут мосты, - чуть дрогнувшим, каким-то бестелесным и
лишенным выражения голосом сказала она.
- Когда я снова тебя увижу? Завтра? - спросил я.
- Хорошо, - покорно согласилась она. - Где?
- Может быть, в Летнем Саду? В шесть.
Летний Сад был почти единственным местом в Петербурге, дорогу к
которому я знал из любого места города, и она, почувствовав это, улыбнулась.
- Тогда до шести, - сказала она, и на прощанье чуть коснулась моей руки
своей прохладной ладонью.
Я вышел из машины, и она, тихо тронувшись, исчезла в тумане. Я
повернулся и направился к арке...

* * *

Во время своих командировок в Петербург я останавливался на