"Харлан Эллисон. Все звуки страха" - читать интересную книгу автора

- Для человека, подобного Ричарду Беккеру, огромное значение имеет
окружающее его общество. Он в высшей степени дитя своей эпохи. Собственно
говоря, у него вообще нет индивидуальности. Все, что у него есть, - это
поразительная способность отражать какие-то детали окружающего мира. Ричард
Беккер - актер в истинном смысле слова. Общество наделяет его личностью -
дает ему взгляды, образ мыслей и даже внешность для существования. Лишите
его всего этого, поместите в обитую войлоком палату - что нам, собственно,
и пришлось сделать, - и он начнет терять всякий контакт с
действительностью.
- Насколько я понимаю, - осторожно ввернул репортер, - Беккер теперь
переживает одну за другой все свои роли. Так ли это, доктор Тедроу?
Доктор Чарльз Тедроу был, помимо всего прочего, наделен состраданием к
своим пациентам - качеством, не столь часто свойственным психиатрам.
Искренний гнев его, прорвавшийся сквозь заповеди о соблюдении врачебной
тайны, был просто очевиден:
- Сейчас Ричард Беккер переживает то, что в терминах психиатрии можно
было бы назвать "экзогенной галлюцинаторной регрессией". В поисках хоть
какой-то реальности - там, в палате номер шестнадцать, - он упорно
концентрируется на системе присвоения сыгранных им на сцене персонажей.
Насколько я могу судить по отчетам о постановках с его участием, он
движется от самых последних к более ранним - и так все дальше и дальше к
началу.
Назойливый репортер задавал еще какие-то вопросы, высказывал все более
поверхностные и фантасмагорические предположения, пока доктор Тедроу в
весьма резких тонах не завершил затянувшуюся беседу.
Но теперь, сидя в своем тихом кабинете напротив Ричарда Беккера,
доктор понимал, что ни одна самая буйная фантазия прилипчивого репортера не
шла ни в какое сравнение с тем, что в действительности проделывал с собой
Беккер.
- Слышь, док, - обратился к нему болтливый, расфуфыренный коммивояжер,
которого представлял теперь Ричард Беккер, - ну, чего там новенького?
- Да в общем-то ничего особенного, Тед, - ответил Тедроу. Таким Беккер
был уже два месяца. Актер целиком погрузился в роль Теда Рогета,
громогласного волокиты из пьесы Чаевского "Странник". До этого он шесть
месяцев изображал Марко Поло, а еще раньше - нервозного и недотепистого
плода кровосмесительной связи из "Бокала тоски".
- Эх, а я тут как раз припомнил одну прошмандовочку из... блин, где же
это было? Ах да! В добром старом Кей-Си! Вот где это было! Эх, блин, вот
была конфетка! Ты сам-то бывал в Кей-Си, а, док? Я там, помнится,
приторговывал нейлоновыми колготками. А этих шмар только нейлоном помани!
Ей-ей! Чего я тебе расскажу, док...
Доктору с трудом верилось, что сидящий по ту сторону стола человек -
всего-навсего актер. Он и выглядел, и говорил в точности как тот, кого он
играл. Это и вправду был Тед Рогет. Доктор Тедроу то и дело ловил себя на
том, что совершенно серьезно подумывает выписать этого полного незнакомца,
невесть как забредшего в палату Ричарда Беккера.
Доктор сидел и выслушивал рассказ про "девчонку BO-OT с такими вот
агрегатами", которую Тед Рогет подцепил в Канзас-Сити и соблазнил
нейлоновыми колготками. Доктор сидел, слушал все это и думал о том, что,
какая бы еще "правда" ни выяснилась о Ричарде Беккере, этом загадочном