"Харлан Эллисон. Говорящие гримасы и грани" - читать интересную книгу автора

чтоб вместить созданное вами человеческое существо в строчку или по большей
мере в абзац. Идеален простой жест или привычка. Сухость! Сухость, ни капли
жира и минимум слов! Как можно меньше слов, затемняющих момент узнавания!
Литература должна быть сухой и суровой.
Прочтите это:
"Человек обладает формой; толпа бесформенна и бесцветна. Скопление
сотен тысяч лиц расплывается в невыразительную блеклость; их одежда
добавляет тени; у них нет слов. Этот человек мог быть одной стотысячной
безликой бледности, скучной серости, ровного гудения покорного стада. Он
был меньше чем незаметен, он был размыт, неопознаваем, словно смазанный
отпечаток пальца. Он носил костюм неопределенного серовато-коричневатого
цвета, рубашку в сероголубую полоску, галстук в горошек, похожий на
втоптанное в пыль конфетти, щеточка его рыжеватых усов походила на
расползающийся в чайном блюдце сигаретный бычок".
Так покойный Джеральд Керш описывает неописуемое: человека без лица,
заурядность, человека-невидимку, маленького человека, на котором никто не
задерживает взгляда. Конечно, весь фокус в словах, но оцените образность.
Никакого цинизма, одна голая целесообразность. Конфетти в пыли, смазанный
отпечаток пальца, расползающийся в блюдце сигаретный бычок. А итог
образности и выбора слов - самоограничение в наиболее творческом, разумном
и продуктивном смысле - изображение неизобразимого. Единственное, что я
могу поставить рядом, - кинематографическое описание специалиста по
установке подслушек, Гарри Кола, в "Разговоре" Копполы. Критик Паулина Кэл
определяет его так: он - "человек, задвинувшийся на одиночестве, ас
электронной разведки, который так боится разоблачения, что опустошает
собственную жизнь; он - ноль, страдающий ноль. О нем нечего узнавать, и все
же он до смерти боится быть подслушанным". Мастерство Копполы, помноженное
на актерское мастерство Джина Хэкмена, воспроизводит невоспроизводимое:
человека-тень. И Керш, и Коппола достигают этого с помощью минимума
средств. Сухо, жестко, точно!
Словом, писателю, который хочет создавать сильные и стремительные
вещи, я настоятельно советую сурово и беспощадно очерчивать персонажей
несколькими словами, наделять их особыми, говорящими чертами. Ухмылка
бретера, руки Урии Гипа, воля Скарлетт выжить даже перед лицом полного
поражения.
Приведу еще несколько примеров.
В заслуженно известной повести Эдмунда Уилсона "Человек, который
стрелял каймановых черепах" героя по имени Аза М. Страйкер одолевают хищные
панцирные - они живут в его пруду и таскают его любимых утят. Ненависть
перерастает в манию, и наконец Страйкер берется за промышленный отстрел
черепах. Он все больше походит на каймановую черепаху, пока его движения и
повадки не становятся типическими для тех самых животных, истреблению
которых он посвятил жизнь. Приведу отрывок:
"...Страйкер, расположившись стоймя за письменным столом в привычно
затемненной комнате, вытянул длинную подвижную шею и уставился на него
маленькими блестящими глазками, расположенными позади буроватого выступа с
отчетливо выраженными ноздрями..."
Уилсон пользуется прямой аналогией, чтобы выразить подтекст рассказа:
Страйкер стал тем, на что он смотрит. Это оДин из способов охарактеризовать
персонажа, разновидность диснеевской манеры очеловечивать зверей и вещи,