"Харлан Эллисон. Попробуй тупым ножом" - читать интересную книгу автора

довериться, человека, способного помочь. Бурма только теперь про него
вспомнил и тут же понял, что этот человек - его единственное спасение.
Вспомнил он, как видел его на собрании "возрожденцев" в Джорджии.
Вспомнил сельскую культовую площадку с импровизированной трибуной, полную
воплей и восклицаний, что гремели как А!Л!Л!И!Л!У!Й!Я1 Вспомнил бурые шеи и
темнокожие лица, что в едином порыве устремлялись к "Божьему месту" на
трибуне. Вспомнил того человека в белой рубашке без пиджака, взывающего к
толпе, и вновь услышал его духовную проповедь:
- Воздайте должное Господу, пока Он не воздал должное вам! Не сносите
долее ваших безмолвных грехов! Извлекайте на свет Божий правду, несите ее в
руках, вручайте ее мне - все безобразие, всю гнусную скверну ваших душ! Я
омою вас в крови Агнца, в крови Господа, в крови Слова Истинного! Иного
пути нет! Великий день не придет, если вы сами себя не избавите, если не
очистите своего духа! Я, я могу справиться со всей той болью, что кипит и
кипит в черных провалах ваших душ! Услышь меня, Господь милосердный, услышь
меня... Я есмь уста ваши, язык ваш и ваше горло - тот рупор, что возгласит
о вашем избавлении Всевышним Небесам! Добро и зло, труды и печали - все это
мое! Мое! Я могу с этим справиться, могу это вынести - могу рассеять
скверну в ваших умах, ваших душах и ваших телах! Место этому здесь! Я есмь
это место - вручите же мне ваши горести! Это ведал Христос, Бог это ведает,
я это ведаю - а теперь и вы должны это узнать! Известь и камень, кирпич и
бетон воздвигают стену вашей нужды! Дайте же мне снести эту стену! Дайте
мне войти в ваши умы и взять на себя ваше бремя! Я есмь сила, я есмь
водопой придите же испить от моей силы!
И люди бросились к нему. Облепили его, как муравьи, кормящиеся от
мертвечины. А дальше воспоминание рассеивалось. Картину религиозного
собрания сменили образы диких зверей, грызущих мясо, стай грифов,
опускающихся на падаль, острозубых рыбок, кидающихся на беспомощную плоть,
рук, рук, зубов - и еще рук и зубов, рвущих кровавое мясо.
Номер был занят. И опять занят.
Бурма уже битый час набирал один и тот же номер - и номер этот
неизменно был занят. Взмокшие танцоры тоже хотели воспользоваться
телефоном, но Эдди Бурма рычал им, что речь идет о жизни и смерти, - и
танцоры возвращались к своим партнерам и партнершам с глухими проклятиями в
его адрес. Но линия все время была занята. Только тут он пригляделся к
номеру, что высвечивался на телефоне-автомате, и понял, что все это время
звонил самому себе. Бурма понял, что эта линия всегда, всегда будет занята.
И что бешеная ненависть к тому, до кого никак не удавалось дозвониться,
обернулась самоненавистничеством. Он понял, что звонил самому себе, - и тут
же вспомнил, кто был тем проповедником на собрании "возрожденцев".
Вспомнил, как выпрыгивал из толпы на трибуну, чтобы просить тех убогих и
страждущих утолить свою боль, отпив от его существа. Бурма вспомнил - и
страх его перешел все пределы. Снова укрывшись в туалете, он стал ждать,
когда его найдут.
Эдди Бурма таился в самом темном углу мусорной корзины беспросветного
ада этой Вселенной - того мира, что именно ему даровал подлинную сущность.
Эдди Бурма был личностью. Личностью, полной и материального, и духовного
содержания. В мире ходячих теней, мерного дыхания зомби и глаз, недвижных,
как мертвая плоть Луны, Эдди Бурма был подлинной личностью. Ему от рождения
была дарована способность принадлежать своему времени - та особая