"Евгений Елизаров. Философия кошки " - читать интересную книгу автора

последнего дня перенесли моя бабушка и моя мать и которую командиром роты
автоматчиков в составе Второй Ударной армии нового формирования прорывал мой
отец. Может быть, в возблагодарение заслуг именно этих четвероногих
спасателей на обращенных друг к другу фасадах Малой Садовой, близ Невского,
установлены чугунные немножко стилизованные фигурки, одна из которых
изображает прогуливающегося по карнизу бравого, как гусар, кота, другая -
сидящую в позе скромной "копилочки" кошку, которая изо всех сил делает вид,
что ей нет до него решительно никакого дела. Кстати, последнюю в народе, по
слухам, тоже зовут Василисой.
Для справки: самым лучшим ловцом мышей признана пестрая кошка по кличке
Таузер, принадлежавшая компании Глентаррет Дистиллери Ltd, Перт и Кинросс,
из Шотландии (Великобритания). Кем-то подсчитано, что за всю свою жизнь она
поймала 28899 мышей: в среднем 3 мыши в день. Она умерла 20 марта 1987 г.
В среднем же считается, что кошка, несущая дежурство при
зернохранилище, спасает до 10 тонн зерна в год; и нужно ли удивляться, что
даже сегодня во многих странах кошки состоят "в штате" пищевых складов.
Впрочем, не только там - они, например, включены в штат Британского музея,
пятьдесят кошек числятся и среди "сотрудников" Эрмитажа. (Кстати, об
Эрмитаже. Кошки - хозяева его непарадной, подземной части; для облегчения их
службы двери подвалов музея даже оборудованы специальными лазами. Так
повелось еще со времен Елизаветы. Но сегодня кормятся они уже не крысами и
мышами, тех отпугивает сам кошачий запах, а благодарственными подношениями
знаменитого музея.) Четвероногих "сотрудников" ставят на официальное
довольствие. Больше того, за свою службу кое-где (например, в Австрии) им
полагается даже официальная пожизненная пенсия, которая регулярно выдается
мясом, молоком и бульоном.
Впрочем, если уж мы упомянули о вкладе кошки в нашу общую победу во
второй мировой войне, необходимо сказать и о том, что в Европе ее заслуги
были отмечены учреждением специальной медали, на которой было выгравировано:
"Мы тоже служим родине"; эта медаль выдавалась животным, отличившимся при
спасении человеческих жизней.
Но вернемся в средневековую Европу.
Точно так же, как и на Востоке, в западноевропейских странах она
распространяется не только как "полезное домашнее животное", но еще и как
некий специфический культурный феномен. Вот только здесь на кошку смотрят
уже совершенно иными, нежели на Востоке, глазами, - мрачный мифологический
шлейф тянется за нею; долгое время в кошке видят вестницу каких-то темных
сил, она вызывает что-то вроде суеверного трепета и неприязни. Дело в том,
что Европа приняла крещение, но, уверовав в Христа, она теперь отвергала все
то, что было связано с язычеством; новообращенным вообще свойственно
бороться с тем, чему они сами же недавно поклонялись. Вот так и здесь. Дело
доходило даже до того, что религиозными фанатиками и ортодоксами того
времени сжигались старинные библиотеки, разбивались ценнейшие скульптуры,
чудом сохранившиеся образцы которых сегодня занимают лучшие залы ведущих
музеев мира.
Вспомним, ведь даже у Данте, многое сделавшего для "реабилитации"
античной культуры, в его "Божественной комедии" язычники (и, страшно
подумать, сам Вергилий!) попадают не куда-нибудь, а прямо в ад, и все только
потому, что они поклонялись не тем - не христианским - святыням. Кошке же,
как мы уже могли видеть, приписывалась мифическая связь с силами, которые