"Евгений Елизаров. История и личность. Размышления у пьедестала." - читать интересную книгу автора

настоящий флот, как палочки с конскими головами не напоминают настоящую
кавалерию). В двадцать два обзаводится новой игрушкой - "потешной
артиллерией" (бомбардирской ротой Преображенского полка)...
Можно, вторя воспитанной на монархической идее историографической мысли,
говорить о том, что именно здесь создавалось ядро русской армии нового
типа, ее цвет, ее гвардия. Но все это будет справедливым только в том
случае, если в Полтаве, Бородино и Сталинграде искать объяснение воинских
забав будущего Императора. В той или иной форме так и поступает большая
часть историков. Но ведь это же неверно, система обратной детерминации,
когда следствие предопределяет причину, если и имеет право на
существование, то только в областях с деформированной
пространственно-временной метрикой, т.е. где-нибудь в окрестностях Альфы
Центавра (впрочем, даже и не там, а лишь по ту сторону "черных дыр"). Ни
для десяти, ни для семнадцати, ни для двадцатидвухлетнего человека нет еще
никакой Полтавы. Есть только красивая сказка о ней, или о какой-нибудь
другой, но обязательно грандиозной, победе, потрясающей самые основания
мiра. Есть только опьянение воображения, есть только игра. Видеть же в
Петре того времени государственного мужа, давно прозревшего необходимость
глубокой реформы всего воинского строя России, ошибочно. И даже
организация его собственных "потешных" полков по европейскому типу - это
отнюдь не дань признания отсталости стрелецкой организации: какой же
ребенок не замирал в восхищении перед расписной самодвижущейся заморской
игрушкой, перед которой немедленно блекли и самые любимые предметы его
детских игр. Именно и только игрушкой были для будущего Императора его
будущие гвардейские полки.

Нет, не государственному гению Петра обязана военная слава России, но его
инфантилизму.
Кстати. Представим на минуту, что после первой Нарвы последовал-таки
немедленный удар на Москву. Ведь поражение поражению рознь. Бородинская
битва, хоть и закончилась формальной победой Наполеона, была в то же время
и звездным часом русского оружия. Нарвская же "конфузия" уничтожила не
только вооруженные силы России. Лишь полное отсутствие у юного Карла даже
зачатков стратегического видения дало ему повод считать, что варварской
стране, дерзнувшей бросить ему вызов, уже не подняться. И когда б не та
гордыня, которая на годы ослепила этого молодого героя, целые библиотеки,
посвященные Петру, сегодня были бы наполнены совсем иным содержанием.
Совсем иными глазами смотрели бы мы сегодня на воинские забавы
несостоявшегося Императора, так и не дождавшегося своей Полтавы. (К слову
сказать, свергнутый Екатериной Петр III тоже с детства питал слабость к
марсовым утехам. И вот - мысль спорная, но все же: когда б не бунт
гвардейских полков, то, может, и сегодня мы с придыханием вспоминали бы о
полководце, утвердившем величие России на военных полях Европы разгромом
Франции.)
Нет, не исполненный ответственностью перед Богом за врученную ему державу
- задержавшийся в своем развитии тинейджер в те дни водительствовал
Россией. И на исходе третьего десятка Петр все еще оставался ребенком,
продолжающим играть в прямого наследника громкой славы императоров первого
Рима.
Вторая Нарва, Лесное, Полтава, Гангут списали все. Но справедливо ли? Ведь