"Мирча Элиаде. История веры и религиозных идей, Том 2: От Гаутамы Будды до триумфа христианства " - читать интересную книгу автора

философам, зимою ян, обманутый инь, заключен в глубине подземных источников.
Под скованной льдом землей он проходит нечто вроде испытания, из которого
выходит бодрым и полным живительных сил. Он вырывается из темницы в начале
весны, колотя пятками о землю. И тогда разламывается лед и пробуждаются
ручьи" (ibid., р. 135). Мироздание, таким образом, проявляет себя как ряд
форм-антитез, циклически сменяющих друг друга.
Существует совершенная симметрия среди космических ритмов,
обусловленная взаимодействием ян и инь и взаимодополняющим чередованием
активности двух полов. И поскольку женская природа распознается во всем, что
есть инь, а мужская во всем - что ян, тема иерогамии возникает как в
космическом измерении, так и в религиозном. Ритуальное противоположение двух
полов выражает на деле и взаимодополняющий антагонизм двух формул жизни и
чередование двух космических принципов - янь и инь. В осенних и весенних
групповых праздниках, являвшихся замком свода архаических крестьянских
культов, два хора, стоя лицом к лицу, подстрекают друг друга к действию
ритуальными стихами. "Ян зовет, инь отвечает"; "юноши вызывают, девушки
отвечают". Эти две формулы взаимозаменяемы, они обозначают разом ритм и
космический, и социальный.[52] Противостояние хоров соответствует
противостоянию мрака и света. Поле, где собираются, представляет целостность
космоса точно так же, как собравшиеся на нем символизируют общность людей и
природных феноменов (Granet. Ор. cit., р. 143). А заключает празднества
коллективная иерогамия - ритуал, получивший широкое распространение по всему
миру. Полярность, принятая как жизненная норма в остальное время года,
упраздняется или преодолевается через соитие противоположностей.
"Инь и ян - это и есть дао", - сказано в одном небольшом трактате.[53]
Постоянная трансформация мира путем сменяемости ян и инь, являет, так
сказать, внешнюю сторону дао. Но как только мы попытаемся постичь
онтологическую структуру дао, мы сталкиваемся с бесчисленными трудностями.
Вспомним, что иероглиф "дао" означает "путь, дорога", и он же имеет значение
"говорить, высказывать"; отсюда еще одно значение: "учение, доктрина". Дао
"вызывает прежде всего образ пути, которому надо следовать", и "идею нормы
поведения, правил морали; но также еще и искусство соединять Небо и Землю",
сакральные силы и людей, магико-религиозную власть прорицателя, волшебника и
царя.[54] Для философской мысли и религиозной общности дао - принцип вечного
порядка и гармонии, имманентный всем сферам реального; говорят, стало быть,
о небесном дао, дао Земли (они противостоят одно другому примерно так же,
как ян и инь) и о дао Человека (т. е. о принципах поведения, которые, если
речь идет о властителе, позволяют ему исполнять роль посредника между Небом
и Землей).[55]
Некоторые из этих значений вытекают из архаического представления о
первородной целокупности, иными словами, из космогонической концепции.
Взгляды Лао-цзы на сотворение мира повторяют космогонический миф о Творении,
которое произошло из некоего Целого, напоминающего яйцо. В 42-й главе
"Даодэцзин" сказано: "Дао породило Одно. Одно породило Два. Два породили
Три. Три породили десять тысяч существ. Десять тысяч существ носят на спине
инь и обнимают ян".[56] Мы видим, в каком смысле пользуется Лао-цзы
традиционным космогоническим мифом, придавая ему новое, метафизическое
значение. Понятие "Одно" равняется здесь понятию "первородной целокупности";
оно соотносится с первобытным хаосом, известным нам по многим мифологиям.
Вышивая по канве столь же хорошо знакомых мифов, комментарий поясняет, что