"Мирча Элиаде. Шаманизм: архаические техники экстаза " - читать интересную книгу автора

несмотря на огромную историческую разницу, у самых "отсталых" первобытных
племен; достаточно для этого "осуществить" иерофанию небесного бога, бога,
почитаемого почти во всем мире, даже если в данный момент он почти не
присутствует в религиозной действительности. Не существует такой религиозной
формы, даже деградированной, которая не могла бы положить начало очень
полноценной и связной [coherente] мистике. Если же такие исключения
ускользают от внимания, то это объясняется не диалектикой сакрального, а
человеческим поведением относительно этой диалектики. Но исследование
человеческого поведения выходит за рамки компетенции историка религий: оно
интересует также социолога, психолога, моралиста, философа. Как историку
религий, мне достаточно будет утверждения, что благодаря диалектике
сакрального возможна спонтанная обратимость каждой религиозной позиции. Само
существование этой обратимости очень важно: она больше нигде не наблюдается.
Именно поэтому мы не слишком проникаемся некоторыми результатами
историко-культурной этнологии; различные типы цивилизаций, разумеется,
органически связаны с определенными религиозными формами, но это никоим
образом не исключает спонтанности, а в итоге аисторичности религиозной
жизни. Ведь каждая история является, в некотором смысле, деградацией и
исчезновением сакрального. Но сакральное не перестает проявляться, и в
каждом новом проявлении возобновляет свою первичную тенденцию к тотальному и
полному раскрытию. Очевидно, что бесконечные новые проявления повторяют - в
религиозном сознании того или иного общества - другие бесчисленные
проявления сакрального, которые это общество уже познало в своем прошлом, в
своей "истории". Но очевидно также и то, что эта история не может
парализовать спонтанность иерофании: в любой момент возможно более полное
раскрытие сакрального.
Обратимость религиозных позиций - и здесь мы возвращаемся к дискуссии о
хронологической перспективе в истории религий - бывает еще более заметной в
мистическом опыте архаических обществ. У нас будет еще не один случай
убедиться, что особо связные мистические переживания возможны на любом
уровне цивилизации и в любой религиозной ситуации. Это значит, что для
некоторых религиозных сознаний в кризисном состоянии всегда возможен
исторический скачок, позволяющий им достичь новых духовных позиций,
недоступных другими путями. Несомненно, "история" - религиозная традиция
данного племени - в итоге вторгается, чтобы свести к характерным для нее
канонам экстатический опыт определенных привилегированных личностей. Но не
менее справедливо и то, что этот опыт часто отличается той же остротой и
благородством, что и переживания великих мистиков Востока и Запада.
Шаманизм как раз и является одной из архаических техник экстаза, а
одновременно мистикой, магией и "религией" в широком значении этого слова.
Мы старались показать это в различных исторических и культурных аспектах
шаманизма и даже предприняли попытку набросать краткую историю его
формирования в Средней и Северной Азии. Большее, однако, значение мы придаем
представлению самого феномена шаманизма, анализу его идеологии, обсуждению
его техник, символики, мифологии. Мы считаем, что такой труд может
заинтересовать не только специалиста, но также и человека вообще
культурного, и именно к нему прежде всего обращена эта книга. Вполне
правдоподобно, например, что замечания, касающиеся распространения
среднеазиатского бубна в арктических регионах, заинтересуют узкий круг
специалистов, но большинство читателей они оставят равнодушными. Однако все