"Эльфарран. Приключения Лидии Михайловны, временно исполняющей функции Музы " - читать интересную книгу автора

невозможно работать.
- Уважаемая, вы вообще для чего здесь приставлены?!? Вдохновляй, давай,
мать твою!!! - забывшись, добавил он.
Лидия немного обиделась, ускоренных курсов по вдохновению она не
проходила, и, будучи новичком в таком важном деле, решила начать с песен.
Закатив глаза, она попыталась припомнить слова известной песенки, что в
юности часто распевала на скромных танцах в городском парке. Ей сразу
вспомнились теплые июльские ночи, пропахшие луговыми цветами, когда они с
подругами, взявшись за руки, до зари гуляли по притихшим улицам; припомнился
Петька из первого подъезда, дымящий беломором, его нагловато-просящие глаза,
и так ей стало и сладко, и грустно, что, словно из глубины души, полились
пронзительные по своей безнадежности, строки:

Виновата ли я! Виновата ли я!
Виновата ли я, что люблю...

Генка от подобного вдохновения задохнулся.
- Прекрати немедленно, тоже мне, хор имени Пятницкого. У меня нервная
система ни к черту.
- Ну и оставайся, - она обиженно, хлопнула дверью кухни, оставив автора
наедине с его маркизой и то ли графом, то ли конюхом.
Многострадальный холодильник, мстительно чмокнув резиновой прокладкой,
явил её взору гордые своей наготой полки. Лидия озадачено погремела пустыми
кастрюлями.
Во дворе толпа потихоньку рассасывалась, люди, качая головами и строя
всевозможные догадки, расходились по отдельным квартирам, готовить утренние
завтраки, потому что был понедельник, и рабочий день никто не отменял. Гудел
лифт, стучали двери, Лидия, прислушавшись к столь родному шуму, вдруг
захотела бросить все и сбежать от этого неудачника писателя, от его
напыщенных персонажей, от всего этого мира, который она не знала и не
понимала. Она даже взялась за дверную ручку и попробовала приоткрыть дверь,
но сразу уперлась в невидимую стену. Для защиты от возможных эксцессов, и
чтобы по городским улицам не разгуливали легкомысленные эфемерные особы, на
двери творческих личностей, были установлены волшебные замки, на окна,
впрочем, тоже. Разочаровавшись, она только и смогла что посмотреть в дверной
глазок. Вдруг резкий звук разорвал тишину, с внешней стороны двери кто-то
яростно давил на толстенькую кнопочку звонка.
- Прячься, Зинка с вечерней смены явилась.
- Кто? - не поняла муза - присутствие еще какой-то Зинки, не было
предусмотрено условиями её работы.
- Она тоже писатель?
- Хуже, гораздо хуже, она моя жена.
И в подтверждение его слов в замочной скважине заворочался ключ,
скрипнула открываемая дверь, и, устало бросив за порог две необъятные
продуктовые сумки, в светлом ореоле рождающегося дня появилась женщина.
Муза, желая пересидеть первый акт разворачивающейся живейшей дискуссии,
очень быстро скрылась на кухне, деликатно втиснулась между раковиной и
холодильником и прикрылась полотенцем.
- Я знаю, она здесь, куда ты спрятал её?! - женский голос начал набирал
обороты. - Жена, значит, из дома, а он тут же по бабам пошел. Не