"Эльфарран. Приключения Лидии Михайловны, временно исполняющей функции Музы " - читать интересную книгу автораполотна торчали её голые пятки, красные, как у гуся лапы.
Нахально-мозолистые, они упирались в дверь, мешая проходу. Она в упор смотрела на побледневшего автора любовных романов и немного ерзала. - А... Мамаша, вы, собственно, к кому? Кряхтя, дама вытащила из-под огромного зада немного скривившуюся трубу и застенчиво улыбнулась. - Музу запрашивали - получите, - здесь она громко закашлялась от холодного воздуха улицы и, толкнув дверь, вошла в комнату. На балконе она чувствовала себе несколько неуютно - ранней весной там было сыро, грязно и немного стыдно. Но её появление было замечено, и парочка бдительных старушек уже начала перешептываться, прикрыв губы ладонями. От невыразимого чувства разочарования у Генки, даже, навернулись слезы. Он несколько иначе представлял себе подобную особу: у нее обязательно должны были быть золотые локоны до колен, минитуника и сладкозвучная гитара (до арфы его фантазия не доходила). "Может, это местная сумасшедшая ошиблась адресом", - спасительная мысль пришла на помощь его, затухающему от ужаса происходящего, сознанию, и он загородил телом вход на кухню. - Я сейчас определю вас в... - тут он смекнул, что позвонить не удастся - телефон второй месяц отключен за неуплату. Между тем, наглая бабища придирчиво осмотрела скромные апартаменты однокомнатной малосемейки, где кухня больше походила на стенной шкаф с одним отделением, а комната - на тот же самый шкаф, но только с двумя створками. Поминутно задевая полными боками немудрёную мебель производства областной фабрики, что из опилок и мелкой стружки мастерили удивительные шедевры - Тесновато живешь. - Зато, все под рукой, - Генке вдруг стало все равно, он, неожиданно смиряясь с судьбой, предложил ей располагаться на продавленной софе, втиснутой между дверью и письменным столом. Лидия, тоже немного подобрев, оглядела его тщедушную фигурку, поражаясь столь анемичному типу. - Видать, жена тебя не больно любит, - обручальное кольцо она заметила сразу. - Видать, - эхом откликнулся Генка и обреченно полез за стол. Он методично раскидал, наполовину исписанные листы и задумался. Мысль не шла. Взъерошив волосы, он посмотрел в угол, перевел взгляд на старенький комод, откуда торчал мятый рукав полосатого халата. Все напрасно: проклятый граф, застряв, где-то на середине лестницы, упорно не хотел лезть дальше. "И зачем он так рискует своей башкой, - вдруг подумал автор, - все равно эта маркиза любит другого. И почему именно граф?" Он жирно зачеркнул слово "граф" и вывел "конюх". Вот это уже лучше: явное различие общественного положения добавит немного перчинки в роман. Он представил огромные, пахнущие лошадями, ручищи персонажа, и хмыкнул - маркиза будет довольна. На софе, по-турецки подобрав под себя ноги, дремала муза. Роман опять застопорился. Её явное отлынивание от своих обязанностей, немного покоробило Генку. - Ты давай, делай что-нибудь! - Не выдержал он: бородатый конюх все ещё стоял у него перед глазами; помахивая плетью он манил к себе... лошадь. Лошадь? При чем здесь лошадь? Я же пишу о маркизе, о ее нежнейшей, словно, шелковой коже... Тьфу, черт! Лестница шелковая, кожа - тоже. Нет, так просто |
|
|