"Станислав Борисович Елаховский. На лодках через снежные горы " - читать интересную книгу автора

намотались, а до конца маршрута еще километров двести пятьдесят. Просто
здесь не тундра и не голые горы, кругом лес, сильных ветров зимой не бывает.
Снег поэтому рыхлый, непрочный. Снег не для наших тяжелых нарт. И если даже
можно как-то двигаться, то лишь морозной ночью, когда появится наст. А если
не будет хорошего мороза? Или вообще никакого?
Похоже на то, что мы попали в историю - вышли к реке недели на две
раньше, чем следовало. Кто же мог знать... Вроде все было так, как и
намечалось: мы выехали из Москвы в тот день, когда тронулся лед в низовьях
Оби, у поселка Мужи. А это, по всем приметам, означает, что через неделю
должны вскрыться и реки, текущие с Полярного Урала на восток. Правда, лед у
Мужей не совсем тронулся, была только подвижка... Видимо, весна, хотя и
пришла на Полярный Урал в обычные сроки, затем остановилась и даже отошла
назад. Прорвался какой-нибудь там холодный фронт. А сегодня ведь конец
весны, 31 мая. Завтра лето. Но сегодня зима, и завтра будет зима...
Долго, наверное, придется нам сидеть тут, как в зале ожидания, в
надежде приобрести билеты на речное плавание. Сидеть и проделывать дырки в
своих поясах. Ведь отбирая груз для перехода через Урал, мы экономили и на
продуктах. Есть, конечно, НЗ. Но НЗ - это НЗ.
...С одной стороны - костер, с другой - нагретая солнцем стенка
палатки. Между ними на куче елового лапника расстелены спальные мешки. Мы
закрыли глаза, уткнулись в мешки и лежим, купаемся в солнце.
В Астрахани лето уже в разгаре. Жара - говорит Борис. Он родом из
рыбацкого поселка в астраханских плавнях.
Потомственный рыбак, хоть теперь уже и москвич, инженер.
- Неужели жарче, чем сейчас? - спрашивает Вилен.
- В Астрахани в конце мая пропасть рыбы. Осетр, правда, уже проходит.
После нереста он спускается назад в море еще в начале мая. Но зато полно
судака, леща. Сети от натуги стонут.
- А что - в плавнях легко заблудиться? - Вилен переворачивается, чтобы
загореть и спереди. Широко раскидывается, как на пляже.
- Помню, с дедом, еще мальчишкой, ездил я по протоке Сумница к
Иголкинскому банку, это от нас километрах в тридцати. Рыбы привезли - полную
бударку... Кстати, бударки не имеют ничего общего с нашими байдарками. Это -
большие грузовые лодки. Широкие, с палубой, с навесом - не от дождей, а от
солнца. На бударке в плавнях хорошо с парусом.
Вилен уже посапывает. Уснул. А Петр не может валяться. Полчаса, больше
не выдерживает. И об этой потере, кажется, уже жалеет. Полежит немного,
вскакивает стремительно с мешка - ив снег. Поплещется в нем, как воробей в
песке, и сидит уже у палатки, а вокруг инструменты. Чинит рюкзак или
крепления у лыж переделывает. Или что-нибудь еще придумает. Например,
солнечные очки новой конструкции. Наверное, из-за своей неусидчивости и
суетливости Петр такой худой и жилистый.
Слышится плеск обламывающихся и падающих в воду ледяных краев майны.
Издали доносится глухой звук - это под толстым слоем снега лопается лед. Со
свистом проносятся утки и падают в воду возле переката.
Узкая проталина рядом с палаткой еще вчера тянулась всего метров на
десять, а теперь ушла далеко и подалась вширь, обнажая быстро высыхающую на
солнце гальку. Из кочки у бурой кромки берега вылез первый цветок -
водянистая, бледно-зеленая ножка с бутоном, покрытым седым пушком. На синей
глади майны появились круги. Рыба?.. Конечно, рыба. А это означает, что