"Антуан Сент-Экзюпери. Предисловие к книге Энн Морроу-Линдберг 'Поднимается ветер'" - читать интересную книгу автора

сопротивление материального мира. Вечно кажется, что все вот-вот
остановится! Каким надо быть бдительным, чтобы поддерживать жизнь и движение
во вселенной, которая на грани аварии.
Линдберг на хрупкой лодочке обследует водную поверхность в заливе
Порто-Прайя. С высокого берега Энн видит, как муж барахтается, словно
крохотная букашка, увязшая в огромном пятне смолы. Каждый раз, когда она
поворачивает к морю, ей кажется, что он не тронулся с места. Напрасно
букашка дергает крылышками. Как трудно пересечь залив, стоит только грести
чуть помедленнее - и уже никогда больше не выберешься отсюда...
Вот они оба на несколько дней застряли на острове, где время не имеет
значения, где время застыло. Где люди живут и умирают на одном месте и
хранят в мозгу только одну коротенькую мысль, всегда одну и ту же, до той
поры, пока и она не замрет.
("Здесь я главный..." - сто раз бубнит им хозяин, монотонно, как
далекое эхо.) Надо снова привести время в движение. Надо вернуться на
материк, надо влиться в поток, туда, где тратят себя, где меняются, где
живут. Энн Линдберг боится не смерти, а вечности.
А вечность совсем рядом! Как мало нужно, чтобы так и не пересечь залив,
не вырваться с острова, не улететь из Батерста. Они оба, она и Линдберг,
запаздывают немного. Совсем
немного... Чуть-чуть... Но стоит задержаться подольше, и никто
в мире вас больше не ждет.
Всем нам приходилось встречать маленькую девочку, которая бегала не так
быстро, как другие. Другие дети играют поодаль. "Подождите! Подождите меня!"
Но она не поспевает, им надоест ее ждать, ее бросят позади, оставят одну в
целом мире. Как ее успокоить? Такая тревога неизлечима. Потому что теперь,
если она будет играть вместе со всеми и ей надо будет уйти, а она
замешкается с уходом, то наскучит своим друзьям! Вот они уже
перешептываются, поглядывают искоса... Опять они бросят ее одну в целом
мире!
Признание в подобном внутреннем беспокойстве звучит неожиданно в устах
этой пары, которой повсюду рукоплещут толпы людей. Телеграмма им сообщает,
что их зовут в Батерст, и они бесконечно признательны за это. Потом им не
удается вылететь из Батерста вовремя, и они бесконечно стыдятся собственной
навязчивости. Тут дело вовсе не в ложной скромности, а в ощущении
смертельной опасности: запоздаешь немного - и все погибло.
Благотворная тревога. Именно этот страх, что ничего и никогда нельзя
будет поправить, заставляет их пускаться в путь за два часа до рассвета,
опережать самих предтеч и пересекать океаны, пока еще задерживающие других
людей.
Как это далеко от тех повествований, где события нанизываются за
событиями произвольно, словно в охотничьих рассказах! Энн Линдберг находит
для своей книги тайную опору в чем-то несказуемом, первобытном и
общечеловеческом, как миф. Как она умеет языком технических подробностей и
простой записи происшествий говорить о загадке удела человеческого! Она
пишет не о самолете, а с помощью самолета. Этот профессиональный материал
служит ей средством передать нам что-то неприметное, но существенное.
Линдберг не мог взлететь в Батерсте. Самолет был перегружен. Между тем
этому летчику, чтобы оторвать машину от воды, было бы достаточно порыва
морского ветра. Но ветра нет. И снова путешественники тщетно пытаются