"Борис Екимов. Пиночет" - читать интересную книгу автора

Пиночета он, конечно, не был похож. Какой еще Пиночет?.. При чем тут этот
генерал? При чем далекая страна и диктатор ее?.. Брат ее - вовсе другой:
сероглазый, с мягким рисунком губ, улыбчивый, добрый - недаром девчата его
любили. Таким и остался. Какой еще Пиночет?..
Она говорила и говорила себе. Но иное не оставляло: это ведь не старуха
в сегодняшней хмельной злости придумала брату кличку... Старуха и не знает,
кто это и что это за Пиночет. Нет, не старуха... Другие, которые поумней.
Внимательно стала глядеть Катерина, искоса, но внимательно, стараясь
увидеть и понять то новое, что не знала о брате. Но не увидела ничего.
Когда подъезжали к дому, Катерина сказала вслух:
- И зачем ты сюда, братушка, вернулся...
- Сдуру, как с дубу, - честно ответил Корытин.


2

Его возвращение три года назад в родной колхоз было и вправду не всем
понятно. И если еще вслух, в кругу начальственном, официальном, говорили:
"Отцовское дело продолжает, корытинское... Наследство..." - то меж собой
люди понимающие лишь головами качали: не те времена, чтобы в колхозный хомут
лезть, оставляя теплое место... ох не те...
Корытин-младший, была б его воля, никогда бы в этот колхоз не сунулся,
будь он ему хоть трижды родным. Он ушел оттуда давно, молодым еще, сначала в
соседнее хозяйство, потому что работать под рукой отца-председателя было в
ту пору неловко: называли это "семейственностью". Ушел он в соседний колхоз,
а потом - в райцентр, на повышение. Работал - и горя не знал, наведываясь к
отцу лишь в гости. Должность у Корытина-младшего была хорошая, в семье -
порядок, жить, слава богу, есть где. И дочери, которая замуж выскочила,
успел дом построить. Сын в институте учился. Оставалось понемногу стареть,
рыбачить да охотиться, ругая меж своими новую власть. Так бы и жил, но все
поломал отец.
Корытин-старший, не оставлявший своего председательства в колхозе и в
возрасте пенсионном, вдруг "не ко времени" заболел.
- Не ко времени... - жаловался он сыну. - Такая пора. Вожжи внатяг надо
держать, а я по больницам шалаюсь.
Сначала не думали о серьезном. Корытин-старший лежал в больнице раз да
другой. Съездил на курорт. Вроде ему полегчало. А потом снова подступила
болезнь, забирая все круче. Увезли старого Корытина в больницу, в областной
центр, приказали лежать. А там он не только своей хворью маялся, но душой и
сердцем о колхозе болел:
- Все - враспыл... По-доброму не посеют... Сена не запасут... Готовить
надо комбайны...
Из больницы, за сто с лишним верст, пытался он руководить колхозом:
звонил непрестанно, писал и передавал наказы. Да не в одну страницу:
"Главному агроному..." - и список дел; "Главному зоотехнику..." - еще
столько же. А порой не выдерживал и срывался в колхоз на день-другой. В
последний раз вывезли его "скорой помощью".
Корытин, конечно, понимал отцовскую боль, но как помочь... Он мягко
корил, уговаривал:
- Чего ты изводишь себя... Какие тут доктора могут помочь.