"Сергей Эйзенштейн. Монтаж (1938)" - читать интересную книгу автора

оттуда же, в сопоставлении рождают тот образ, в котором наиболее ярко
воплощено содержание темы.
Выраженное в императивной форме, более точно и более оперативно, это
положение прозвучит так:
изображение А и изображение В должны быть так выбраны из всех возможных
черт внутри развиваемой темы, должны быть так выисканы, чтобы сопоставление
их - именно их, а не других
элементов - вызывало в восприятии и чувствах зрителя наиболее
исчерпывающе полный образ самой темы.
Здесь в наше рассуждение о монтаже вошло два термина - "изображение" и
"образ".
Уточним то размежевание между ними, которое мы здесь имеем в виду.
* * *
Обратимся к наглядному примеру. Возьмем белый средней величины кружок с
гладкой поверхностью, разделенный по окружности на шестьдесят равностоящих
друг от друга делений. На каждом пятом делении проставлена порядковая цифра
от единицы до двенадцати включительно. В центре кружка прикреплены две
свободно вращающиеся, заостренные к свободному концу металлические полоски:
одна размером в радиус кружка, другая - несколько короче. Допустим, что
более длинная заостренная полоска упирается свободным концом в цифру
двенадцать, а более короткая полоска своим свободным концом последовательно
упирается в цифры 1, 2, 3 и т. д. до 12 включительно. Это будет серия
последовательных геометрических изображений того факта, что некие
две
металлические полоски последовательно находятся по отношению друг к другу
под углами в 30, 60, 90 и т. д. до 360░ включительно.
Если, однако, этот кружок снабжен механизмом, равномерно передвигающим
металлические полоски, то геометрический рисунок на его поверхности
приобретает уже особое значение: он не просто изображение, а является
уже
образом времени.
В данном случае изображение и вызываемый им образ в нашем восприятии
настолько слиты, что нужны совсем особенные обстоятельства, чтобы отделить
геометрический рисунок стрелок на циферблате от представления о времени.
Однако это может случиться и с любым из нас, правда, в обстоятельствах
необыкновенных.
Вспомним Вронского после сообщения Анны Карениной о том, что она
беременна. В начале XXIV главы второй части "Анны Карениной" мы находим
именно такой случай:
"...Когда Вронский смотрел на часы на балконе Карениных, он был так
растревожен и занят своими мыслями, что видел стрелки на циферблате, но не
мог понять, который час..."
Образа времени, который создавали часы, у него не возникало. Он видел
только геометрическое изображение циферблата и стрелок.
Как видим, даже в простейшем случае, когда дело идет об астрономическом
времени - часе, недостаточно одного изображения на циферблате. Мало
увидеть, нужно, чтобы с изображением что-то произошло, чтобы с ним что-то
было проделано, и только тогда оно перестанет восприниматься как простой
геометрический
рисунок, но будет воспринято как образ "некоего часа", в который