"Н.Я.Эйдельман. Тайные корреспонденты "Полярной звезды"" - читать интересную книгу автора

придется возвращаться к этому обстоятельству.

Вместе с Афанасьевым на вечерах Пикулина регулярно появляется Евгений
Иванович Якушкин. Он родился через месяц после того, как увезли в крепость
отца его, декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина, и был назван Евгением в
честь близкого друга отца декабриста Евгения Оболенского.
Когда Николай I хотел осчастливить семью ссыльного и взять его сыновей
на государственный счет в казенное военное заведение, отец из Сибири
решительно воспротивился, и Евгений Иванович закончил юридический факультет
Московского университета. Уже в 1847 году, в том самом, когда Герцен уехал,
в письмах молодого Якушкина встречается упоминание о Щепкине и других членах
"кружка". Возможно, он успел познакомиться и с самим Герценом (в одном из
писем к нему А. Н. Афанасьев говорит о Герцене как о "нашем приятеле"9).
Сын декабриста был принят друзьями Герцена очень тепло. Одна фамилия -
Якушкин - уже вызывала интерес и сочувствие каждого порядочного человека; к
тому же сам Евгений Иванович был человек в высшей степени замечательный, о
чем еще будет немало рассказано в этой книге.
В 1853 г. 27-летний Е. И. Якушкин выхлопотал себе командировку в
Сибирь, где впервые увидел своего отца и познакомился с разделявшими его
ссылку в Ялуторовске Иваном Ивановичем Пущиным, Матвеем Ивановичем
Муравьевым-Апостолом, Евгением Петровичем Оболенским и другими.
Ссыльным он, судя по всему, очень понравился: и в ту пору и позже
декабристы всегда видят в молодом Якушкине близкого, даже родного человека,
члена "Ялуторовской семьи".
Так устанавливалась непосредственная связь московского кружка и
последних декабристов, доживавших тридцатилетнюю ссылку.
Летом 1855 г., как раз в ту пору, когда Герцен занимался первой книгой
"Полярной звезды", два члена московского кружка пустились в путь. В начале
августа Евгений Иванович Якушкин, добившись во второй раз сибирской
командировки, отправился на восток. В Нижнем Новгороде он договорился о
встрече с М. С. Щепкиным, вместе с П. В. Анненковым смотрел его игру в
тамошнем театре, а затем пустился в длинную, более чем полугодовую, дорогу
(сквозь все декабристские поселения на Иркутск, где в это время лечился
отец, И. Д. Якушкин10). Евгений Якушкин вез последние новости: о битве за
Севастополь, об ожидаемой амнистии и, конечно, о новом замысле Герцена.
А несколько раньше из Москвы в прямо противоположном направлении выехал
Павел Лукич Пикулин. Хотя война еще не кончилась, но, поскольку известный
врач и преподаватель университета объявил, что едет на лечение в Вену,
столицу нейтральной Австрии, бдительная власть не усмотрела в этой поездке
ничего особенного.
На прощание Никулина обняли друзья. Тяжело больной пациент его Тимофей
Николаевич Грановский и Николай Христофорович Кетчер передают письмо и
умоляют доктора быть максимально осторожным; им известны все три тайны этой
поездки, но если бы чиновники и жандармы узнали хотя бы об одной, то доктору
не миновать ссылки, тюрьмы или чего худшего.
Первая его тайна была в том, куда он на самом деле ехал: он отправлялся
в Лондон, столицу воюющего с Россией государства.
Вторая тайна путешествия - к кому он ехал: к Александру Герцену, чье
имя уж пять лет запрещалось произносить в пределах Российской империи.
Третья тайна Павла Лукича Пикулина - это сама цель поездки. Доктор вез