"Игорь Ефимов. Таврический сад" - читать интересную книгу автора

- А больше там ничего нет. Никакой Аси.
- Как нет?! - закричала Ксения Сергеевна, отталкивая маму. - Пустите!
Она до самого плеча засунула руку в дыру, заморгала, прижалась щекой к
стене, потом попыталась засунуть голову, но голова уже не лезла.
- Этого не может быть, этого не может быть, - повторяла она и шуровала
так, что сажа летела оттуда во все щели и прямо ей в лицо.
Меня просто корчило от смеха. Мама тоже кусала губы и изо всех сил
изображала лицом сочувствие. Она всегда учит меня сочувствовать чужим
несчастьям, но сама не выдерживает, если смешно.
Надя первая повернулась и пошла обратно в комнату. Кажется, она даже
вздохнула с облегчением, что все кончилось и ей не надо больше ничего
переживать.
В комнате ихняя Катенька, про которую все забыли, успела оторвать со
стены календарь, повалила все стулья, утянула со стола сегодняшнюю газету и
теперь спала, завернувшись в нее, возле самых дверей. Как много успевают
маленькие дети - и всего за несколько минут! Видимо, потому, что они совсем
не раздумывают. А у нас всегда куча времени уходит на раздумывания.
Надя подняла ее с пола, отнесла на диван и начала потихоньку одевать.
Голова у нее не держалась во сне и руки тоже, но в пальцах она по-прежнему
сжимала газету; потом, так и не просыпаясь, заплакала.
- Сколько ей? - тихо спросила мама.
- Два года семь месяцев, - ответила Надя.
- А куда?.. Куда вы сейчас пойдете? В гостиницу?
- Какая уж тут гостиница, - вздохнула Надя.
- Но куда же? К папе? Где ее папа?
- Какой уж тут папа...
В это время вошла Ксения Сергеевна - ее еле было видно из-под сажи.
- Надя, - растерянно сказала она, - Надя, все исчезло... Там в самом
деле ничего нет. Ничего нашего здесь не осталось, ничего. Подумать только.
- Одевайся, мама. Ты видишь, мы уже готовы.
- Ах да, конечно. Подумать только - ничего. Как это могло случиться?
Одеваясь, она все бормотала и искала глазами по потолку и стенам.
Катенька плакала во сне как заведенная, - казалось, каждый раз вот-вот уже
перестала, а на самом деле она просто набирала новый воздух для следующего
рева. Мама смотрела на них как-то странно.
"Ну чего она, чего? - подумал я. - Ведь они уже уходят. Сейчас уйдут
насовсем, и кончено. Потерпи еще немного".
- Может, достать ей еще один платок - шерстяной? - спросила Ксения
Сергеевна, беря чемодан.
- Не надо. Сейчас на вокзалах и ночью топят, сейчас хорошо. Вполне
можно ночевать.
И они пошли к двери.
Я посмотрел на маму и вдруг увидел, что все - ей не дотерпеть. Знаю я
это ее выражение. Очень давно в шесть лет, у меня был нарыв на колене, и его
нужно было вскрыть, а я катался по полу, визжал и не давался врачу. Тогда
она схватила меня, зажала между колен и держала все время, пока мне там
резали и прочищали. С тех пор я его и запомнил, это выражение на мамином
лице, оно было очень бесповоротное.
И теперь вот тоже.
Они еще не дошли до двери, когда она подскочила к ним и начала зачем-то