"Владимир Ефименко. Старик (повесть)" - читать интересную книгу автора

наружу, рука стала безобразной, quoderat demonstrandum. Добавим к этому
легкий тремор: если направление от локтя к запястью взять за ось и качать
вокруг нее с небольшой амплитудой получается отменное старческое дрожание
рук. Надо запомнить.


14.

Уже больше недели я торчу на этой даче, а толку все еще мало. Походка у
меня несколько изменилась, но это еще надо сознательно контролировать,
автоматизма еще нет. "Обнашиваю" дедушкин френч и очки. У костюма такой вид,
будто я в нем сплю. А выглядит он так, потому что это так и есть. Врастаю в
личину. Один раз, правда, не удержался: джинсы, футболка, никакого грима -
пошел на курортную дискотеку. Не то, чтобы потанцевать. Танцевать как раз и
не хотелось, а просто так - потолкаться среди людей. Мои обесцвеченные
волосы никого не волновали. Девки скачут, трясут всем на свете, ногами
дрыгают - дуры счастливые. А эти темпераментные юноши! Какие все крутые!
Барбосы зеленые. Единственное, что я себе позволил - пропустил грамм двести
с каким-то низким хмырем. Он вовсю пялился на девчонок. А мне что-то и не
веселилось. Может, и правда, начинаю стареть? Почему под самую завязку -
разочарование? Сперва меня любит мама, мои родные, знакомые. За то, что я
такой умный и хороший. Потом меня любят друзья и бабы - кто за что. Любит
жена, сначала просто как баба, а потом уже по привычке. Дети любят - я с
ними вожусь, я им нужен, от меня еще что-то зависит. А когда наступает
момент, что уже не зависит - гуляй, Вася. Почва выбита из-под ног. И у меня
есть два пути;
1) Менторский - "Я всю жизнь отдал людям. Берите с меня пример. Честь
мне и хвала (а желательно, и вечная память). Или:
2) Экстрапунитивный - "Я всю жизнь старался, думал, что это кому-то
нужно, но люди гораздо хуже и не оценили всего этого." Все старики балдеют
на своей эпохе. Вы видели хоть одного, кто жаловался бы на "плохую
молодость"? Да, времена были тяжелые, непростые, но какие-то светлые (война,
голод, разруха, репрессии, эпидемии). Интересно, что Николай Иваныч не
укладывался в эту схему. Похоже, он знал свое место, вовремя понял и
смирился. И при этом получал какие-то радости жизни. Конечно, его розарий,
его краеведческий музей - хобби, игры для забивания мозгов на пенсии. Но
далеко не всегда он выглядел жалким и беспомощным. Иногда, когда он стрелял
глазами из-под своих очень "плюсовых" очков, мне казалось, что это - он
настоящий, а хихикающий божий одуванчик - это так, дань общественным
ожиданиям. Кстати, что такое пенсия? Ведь это - оплачиваемое государством
ожидание своей смерти. И гуманное государство, определяя ее размеры,
стремится к тому, чтобы мучительное ожидание не слишком затягивалось. Почему
я Николай Иваныча воспринимал не только, как старика? Да наверное, потому,
что он не только старик. Иногда же кажется, что старики повышенно участливы.
Это и так, и не так. Просто, когда своя жизнь не дает достаточно материала
для переживаний, они чисто вампирически делают объектом переживаний жизнь
чужую. Но это не исключительно стариковская черта. Мой старик, разводил ли
он розы, собирал ли материалы для никому не нужного музея - когда он играл в
свои игры, он был востребован и не страдал от недостатка признания и
сочувствия. Что-то могло еще заинтересовать его просто само по себе. Так