"Андрей Дышев. Отходной маневр " - читать интересную книгу автора

Гусарова.
- Где она может быть? - спросил я.
Соседу было приятно оттого, что сейчас его слова будут внимательно
выслушаны, что они имеют большое значение для меня. Счастье для
дурака -обладать информацией, которой ни у кого нет. Смакуя мгновение, он
начал тянуть время, нарочито почесываться, морщить узкий лоб.
- Так, - сказал он и посмотрел на потолок. - Где может быть Иришка?
Будем рассуждать логически...
Пока он загибал пальцы и мычал, строя догадки про магазин или работу,
работу или магазин, я еще несколько раз ударил по двери кулаком - уже в
полную силу, вкладывая в удары раздражение.
- Вашей балконы рядом? - оборвал я его глубокомысленный вывод о том,
что, скорее всего, Иришка на работе.
- Чьи балконы?
Он был не в состоянии так быстро менять темы, и я, оттолкнув его в
сторону, зашел в дурно пахнущую квартиру. Заглянул на кухню, где на веревках
сохли какие-то тряпки, а на залитой бурой жижей плите испускал зловонный пар
облупленный бак; забрел в комнату, не менее омерзительную, прошелся по
разбросанным по полу трусам, носкам, лифчикам, газетам, соскам и погремушкам
к балконной двери и распахнул ее.
- Помочь чем-нибудь? - участливо спросил меня хозяин.
Я встал ногами на перила, перебрался через перемычку и оказался на
балконе Ирины. Чтобы сойти на него, пришлось оторвать несколько лоз. И вот я
в совершенно другом мире! Чисто. Под ногами коврик из вьетнамской соломки. У
перегородки - кресло. Рядом с ним столик из дубовой столешницы с кручеными
можжевеловыми ножками. Ирина любит красивое. У нее замечательный вкус. В
мебели, еде, литературе, машинах, одежде, макияже она знает толк, знает
меру, и этой изысканной избирательностью выделяется среди толпы... Вот
только одна штучка портила вид балкона - местами поржавевший мангал. Тот
самый, который приволокли на Восьмое Марта мы с Никулиным. Могла бы
выбросить или подарить соседу. Нет, оставила, хотя прошло уже больше года.
Тихая память о шумном празднике.
Через форточку я открыл запор балконной двери и зашел в комнату.
Гнездышко одинокой, романтической женщины. Вещей мало, но каждая из них -
красива. И ворсистый овальный ковер с греческим рисунком, и деревянные
резные стулья из темно-красного дерева, и африканские маски на стенах, и
керамические сосуды-портреты моче, и картины: море, скалы, сосны и чайки. Я
зашел в спальню. И здесь безупречный порядок. Если бы я не знал Ирину, то
можно было подумать, что хозяйка нарочно навела марафет, будучи уверенной,
что к ней сегодня припрется мужчина с обыском. Холл, кухня, ванная - все в
идеальном сочетании, без громоздких излишеств, поистине аскетический
интерьер, в котором улавливается спокойное, терпеливое ожидание счастья.
Нечто подобное я видел в дорогих журналах о дизайне и искусстве оформления
жилища.
Я снова пошел по квартире, на этот раз пытаясь найти хоть какую-нибудь
деталь, по которой можно было бы судить о том, каким было для Ирины утро, с
каким душевным настроением она вышла из дома. Ванная. Щетинка зубной щетки
влажная. Дно раковины покрыто капельками воды. Мыло еще не высохло... Теперь
снова на кухню. Раскрыл холодильник. На верхней полке размораживается
кусочек ровной телятины. В прозрачном пакете прохлаждается кудрявый зеленый