"Феликс Дымов. Эхо" - читать интересную книгу автора

Горели свечи. Гроб стараниями родителей выглядел безвкусно-пышным. Юра в
гробу лежал совсем обычный - невысокий полноватый увалень, очень крепкий и
земной, с лицом чуть желтее, чем раньше, и с неестественно белым шарфом
под самый подбородок, маскирующим следы вскрытия. Юрина мать и Юрина жена,
одинаково согнувшиеся, придавленные горем, заплаканные, в черных гипюровых
накидках и с платочками-близнецами у глаз, были по-своему уместны посреди
всей старушечьей тоскливой золото-иконной ладанной суеты.
- За что, Эленька? - зарыдала в голос Екатерина Ивановна.
Эльдар не нашел слов, не утешил - поддержал под локоток, и материнские
слезы ничего не прибавили к внутреннему сжатому состоянию:
- Екатерина Ивановна! Именем его клянусь: сделаю все, чтобы каждая Юрина
строчка увидела свет!
Таня прижала к себе Екатерину Ивановну и зашептала что-то успокоительное и
нежное. А Эльдар отошел, занял место между гробом и стеной, все еще
ожидая, когда же наконец прорежется обостренное несчастьем зрение на
детали. Но пока ничего не прорезалось. Положил ладонь на холодные Юркины
пальцы, сделал это так, чтобы одновременно прикрыть порвавшееся и смятое
серое кружевце на краю гроба.
Люди уже образовали небольшую толпу. Пришли друзья и родственники. Поэты.
Товарищи с газового участка, где Красильников работал слесарем. Проводив
других покойников, присоединились всегдашние траурные старушки.
Эльдар подумал, что неплохо смотрится рядом с гробом, такой высокий,
худощавый, сильный, так преданно и неотрывно уставившийся в лицо
покойника. Любому видно: человек провожает в последний путь единственного
друга... Всем, кто с ним здоровался, он тихонько пояснял:
- Ночью прилетел. Пол-Союза пришлось отмахать...
В какой-то момент сжатая внутри пружина стала медленно распрямляться.
Выступили тихие необильные слезы, и Эльдар их не особенно скрывал и не
очень подчеркивал: мужская тоска должна быть суровой и по возможности
незаметной. Промокнув ресницы кончиками пальцев, он с высоты своего роста
увидел двух пробивающихся к гробу девушек. С одной из них Юрка когда-то
встречался, а она вышла замуж за другого - в общем, банальная история,
принесшая поэту несколько хороших стихов. Вторая утешила его в этот
момент, что банально ничуть не менее... Эльдар замахал рукой, подался
вперед, поймал себя на мысли, что движения его чересчур суетливы и даже
вызывающи возле гроба, перестал махать, но девушки уже заметили его,
подошли. Эльдар пересказал услышанную от Тани версию смерти. Обменялись
стандартными: "Жалко человека", - "Да, такой был парень!", - "Главное -
так неожиданно" - и все было сказано, и люди мало-помалу разделили их.
Только Юрину жену толпа обтекала, никуда не унося. И девушки прибились к
ней, обнялись - и плакали втроем.
Эльдар сделал полшага назад, снова положил руку на холодный даже сквозь
рукав сгиб Юркиного локтя. Странно вяжет события человеческая судьба!
Откуда-то ударила весть, и вот у гроба сошлись три женщины, никогда до сих
пор не видевшие друг дружку, не желавшие видеть, и которым вдруг стало
нечего делить, наоборот, появилось объединяющее их: навсегда оставшаяся
при каждой Юрина любовь. Одна сама ушла из его жизни. Ко второй Юрка
внезапно охладел, встретив третью - будущую жену, которой все было
безразлично, в том числе - и его любовь, и она просто сдалась, пожалела
его за стихи, за ежедневные цветы, за безнадежное и застенчивое упорство.