"Феликс Дымов. Хомо авиенс" - читать интересную книгу автора

стены до стены. В полуботинки, похоже, кто-то насыпал раскаленного песку.
Тускнел воздух. Но у Юрия Петровича не было сил дойти до выключателя и
зажечь свет. Он устало опустился в кресло, повис над сиденьем, подвигал
над полом ступнями ног.
- Позвольте поинтересоваться, товарищ Шабалов, а чем особенным отличаются
там у вас люди?
- Да я ведь тут неподалеку, из следующего века, многого не знаю.
Рассказывают, у некоторых появляется способность летать.
- Летать? - вскинулся Свидерский. И сразу же, скрывая изумление, низко
наклонил голову. - Но ведь Бармин не летает, я знаю, - пробормотал он,
обращаясь к столешнице. - Я этих, которые летают, сразу чую...
- Вы правы насчет Бармина. И характер у человека так себе. И
приспосабливаться не умеет. Ни тебе гибкости, ни уступчивости, одна
принципиальность и прямизна. Другой бы среди таких, как вы, легче своего
добивался, без столкновений. Бармин - работник, не ловчила. И в этом
смысле - человек будущего. Хомо Футурус! А то, чего он не умеет, вряд ли
понадобится ему в будущем, оттого и не дано при рождении.
- Не дано... А что бы вы сказали, если б я вам сейчас предъявил Хомо
Авиенса? Человека Летающего?
- Постойте, уж не на себя ли намекаете? - догадался Арт.
Так вот в чем дело! А они-то с правнуком Эльдара Бармина головы ломали,
что случилось как раз в эту ночь со Свидерским-Свидубским. Какая жалость -
ни предостеречь человека, ни за руку удержать. Иметь бы право рассказать
ему, что он сегодня даже ночевать домой не явится. Запрется здесь изнутри,
когда все на заводе утихнет. Опустит шторы. И только наутро найдут его,
взломав дверь, лежащим лицом вниз посреди ковра в такой позе, точно его
сбросили с большой высоты, хотя больше чем со стула или со стола упасть он
не мог, а в этом случае как объяснить, что его так распластало по полу? И
следователь, вдоволь поломав голову, закроет дело, заставит себя поверить
в инфаркт... Потому что криминалистика окажется бессильной перед загадкой
его смерти. Это в будущем, во времена Арта классифицируют странную
болезнь: атавистически пробуждающийся в полете страх падения, страх,
убивающий прямо в воздухе, так что летун с размаху грохается оземь, уже
мертвый от сознания, что разучился летать! Но откуда вдруг этой болезни ни
с того ни с сего проявиться в кабинете железобетонного, неуязвимого для
логики и человеческих чувств Свидубского?
Теперь понятно, в чем не смог разобраться его современник-криминалист...
- Что ж, покажите, - согласился Арт, не скрывая снисходительного тона: не
верилось, что здесь (здесь!) обитает чудо последующих веков.
Снисходительность гостя возмутила Юрия Петровича. Он хоть и стеснялся
Шабалова, но не преминул бы утереть нос отточенному молодчику, явившемуся
сюда из готовенького, чистенького, заложенного их руками будущего.
Инспектор! Заглянул мимоходом, ни в чем не сомневающийся, заранее во всем
уверенный, и считает для себя унизительным признать ростки будущего в нем,
Свидерском.
Юрий Петрович притиснул к бокам локти. Отодвинул горизонтально кисти рук.
Что было силы надавил подошвами в пол. И взмыл из-за стола. Под потолком
сделал кувырок, напряг грудь, следя за тем, чтоб из кармашка не выпала
авторучка. Потом, лежа в воздухе на спине, расслабился, заложил руки за
голову.