"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

Голубев усмехнулся:
- Как же не волноваться? Неизвестно, чем все кончится. В моей практике
это впервые.
- Но ведь ты уверен, что прав?
- Если бы от моей веры все зависело! Ты знаешь, что мне сегодня сказал
начальник?
Наташа укоризненно покачала головой:
- Что может сказать оппонент, да еще такой, как ваш начальник? Как ты
этого не поймешь? Просто поражаюсь.
- Но он из добрых побуждений...
- Выбрось все его побуждения из головы. Думай только о своих доводах и
о больном... Честное слово, Леня, не стоит из-за этого расстраиваться, -
проговорила она мягко и проникновенно.
Голубев ничего не сказал, только пожал ее руку крепко-крепко, как мог.
В зале погас свет, раздвинулся занавес.

20

К вечеру, после второго прокола, Сухачеву стало хуже. Он понял:
пункция - не спасение. И то, что к нему приходило больше докторов, чем к
другим больным, и то, что они что-то такое решали и, как видно, не могли
решить, и то, что возле него все время находилась нянечка или сестра, - все
подтверждало: его дела плохи. Товарищи по палате старались не шуметь,
проходили мимо на цыпочках. Сухачев не раз замечал, что, войдя в палату с
улыбкой, товарищи, посмотрев на него, гасили эту улыбку, и он как бы читал в
их взглядах: "Как он? Жив еще?"
Хохлов, подсаживаясь на край соседней койки, встряхивал рыжей головой и
обязательно говорил что-нибудь вроде: "Терпи, казак, атаманом будешь" или:
"Даже плохая жизнь лучше хорошей смерти".
И нянечка Василиса Ивановна - круглая, добрая нянечка, своей простотой
и обходительностью напоминающая мать, - смотрела на него жалостливо и очень
старалась угодить ему.
В смерть Сухачев не верил. Как ни тяжко ему было, он все-таки не мог
себе представить, что это конец. Ему всего-навсего двадцать лет. Он еще не
жил по-настоящему. И как же так вдруг умереть? Ему, который так любит жить.
Любит выезжать ранним весенним утром в поле на тракторе, когда солнце
только-только выглянуло из-за [566] леса, когда над землей начинает
клубиться легкий парок; любит уставать на работе, слушать песни, плясать
"русскую"; любит Настю...
На грудь наваливалось что-то тяжелое, не хватало воздуха. Сухачев
протяжно стонал:
- Сынок, что с тобой?
"Нянечка, Василиса Ивановна. Какой у нее задушевный голос! Ради такого
голоса надо жить. Надо жить..."
- Поднимите меня... повыше, - просил Сухачев, борясь с одышкой.
- Выше некуда.
- Поднимите...
Василиса Ивановна приподнимала Сухачева, поправляла подушки и
укладывала его на то же самое место.
"Хорошо бы выучиться на механика. Работать в МТС. Или на электрика.