"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

этого хитреца от порочной тактики".
- Молоды еще, дорогой товарищ, меня за нос водить, - неожиданно сердито
сказал Николай Николаевич. - Не выйдет.
Голубев смотрел на Кленова, ничего не понимая.
- Нечестно так, дорогой товарищ, - гневно продолжал Николай
Николаевич. - Так у нас не ходят.
Большой лоб и бритая голова Николая Николаевича покрылись крупными
каплями пота. Он достал платок и, морщась, как от боли, вздохнул и повторил
с упреком:
- Стыдно.
- Разрешите... - произнес Голубев.
- Не разрешу, - повышая голос, проговорил Кленов и установил свой
толстый палец в грудь Голубеву: - Не разрешу хитрить. Вы думаете, вы умный,
а я дурак?..
В этот момент послышалась команда: "Товарищи офицеры!"
Все встали. Генерал поздоровался, попросил пересесть поближе.
Голубев прошел на свое место.
Генерал сел за стол, накрытый красным бархатом, подождал, пока наступит
тишина, и предоставил слово офицеру штаба.
Началась читка последних приказов.
Голубев не слушал. "Что же это происходит? - думал он. - За что он так?
С кем бы посоветоваться?" Он огляделся и заметил знакомую голову. Она
виднелась в первом ряду над всеми головами.
Это был Песков.
Сосед Пескова достал из кармана металлическую коре бочку с монпансье и
угостил Ивана Владимировича. Голубев [560] видел, как Песков вытянул два
тонких, костлявых пальца и будто щипчиками взял только одну конфетку,
забросил ее в рот, еле заметно кивнул головой - поблагодарил и опять замер в
привычной строгой позе, вытягиваясь и распрямляя спину.
В воображении Голубева вдруг связались воедино и эти вытянутые пальцы,
которыми Песков достал конфетку, и то, что он взял только одну и не положил,
а забросил в рот, и его разговор о больном, и крик на консилиуме, и
вчерашний неожиданный приход в палату, и сегодняшний эпизод с Кленовым, и
Голубев понял, что он и начальник - совершенно разные люди, что новое
столкновение с Песковым неизбежно.
Как только окончились совещание, Голубев, опережая товарищей, выскочил
из конференц-зала и быстрым шагом направился в партбюро. Он хотел
посоветоваться с Бойцовым.
На лестнице его кто-то нагнал, взял под руку. Он оглянулся - перед ним
стоял Бойцов.
- Завтра в одиннадцать ноль-ноль консилиум по поводу Сухачева.
- Что?! Кто сказал?
- Собирает сам начальник госпиталя. Я кое-кого пригласил.
- Это очень кстати, - возбужденно воскликнул Голубев. - Очень!
Он круто повернулся и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал по
лестнице в свое отделение.

18

В ординаторской было просторно, тепло и уютно. Шесть столиков стояли у