"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора - Ты говоришь, не операбельный?
- Да-с. Не надо его тревожить. Все равно не поможете. - Как его фамилия? - Гм... фамилия... Сухачев. - Я посмотрю его на всякий случай. Песков покашлял. В нем боролось несколько чувств: глубокое убеждение, что больному ничто не поможет, боязнь ответственности, если операция, не дай бог, состоится, и, наконец, болезненное самолюбие - все идет как-то мимо него. - Взгляни, если хочешь. Но, по-моему, напрасен весь этот "новаторский" шум. Лучше оставить больного в покое. В проходной госпиталя полковникам сообщили, что нужно идти в конференц-зал на совещание. Когда они поднялись на третий этаж, там уже все были в сборе. Офицеры сидели группами, большинство в конце зала. Халаты повесили перед собой на спинки стульев. Песков и Кленов прошли в первые полупустые ряды: Иван Владимирович - налево, Николай Николаевич - направо. Увидев Кленова, Голубев поднялся. Николай Николаевич шел своей особой, подпрыгивающей походкой. Туго набитый портфель он носил не в руках, а под мышкой, очки поднял на лоб и то и дело раскланивался с товарищами, блестя гладко выбритой лоснящейся головой. Подождав, пока Николай Николаевич сядет, Голубев подошел к нему, поздоровался. долго жал руку Голубева. - Вам отыграться надо. - Зайду, - пообещал Голубев. - А сейчас у меня к вам важное дело. Разрешите? - Пожалуйста. Николай Николаевич придвинулся, уступил место Голубеву и, глядя на собеседника поверх очков, приготовился слушать. - Помните, я вас позавчера спрашивал о применении пенициллина? - начал Голубев. - При гнойных перикардитах? Помню. Голубев постучал кулаком по колену: - Так вот, я не зря спрашивал. - Догадываюсь, дорогой товарищ. - У меня есть такой больной, - Голубев помедлил, [559] будто раздумывая - говорить дальше или нет, затем решился: - Не согласитесь ли вы взять его к себе и оперировать? А туда, - он приложил руку к груди, - влить пенициллин так же, как при перитонитах? Николай Николаевич заерзал на стуле, сдернул очки, почесал дужкой за ухом. - Надо сперва посмотреть больного. Как его фамилия? - Сухачев. - Су-ха-чев? - медленно переспросил Николай Николаевич, и лицо его стало мрачнеть. Только что об этом больном говорил с ним начальник отделения Песков; он упоминал о "тактическом переводе", о "новаторском шуме". Теперь понятно, кого Песков имел в виду. "Ну, ничего, я миндальничать не буду. Я отучил |
|
|