"Владимир Яковлевич Дягилев. Змея и чаша " - читать интересную книгу автора

Всю дорогу в строю переговаривались, делились впечатлениями.
- Мой интеллигент, в прошлом учитель, - сообщил Моршанский.
- Ха! Шум в зале, - хмыкнул Гроссман. - Товарищ Лапин - ординарец
командира полка. Товарищ Лапин тащил своего раненого командира, будучи сам
ранен.
- А мой отчетливо объяснил состояние людей на войне, - не отступал
Моршанский. - Психологию боя.
- Товарищ Лапин уже имеет медаль "За отвагу", - продолжал Гроссман. - И
за свое геройство представлен к ордену...
- Запущенный случай, - задыхаясь от одышки, вставил Штукин. - Вероятно,
остеомиелит... Одиннадцатый день температура.
"Мы о чем угодно, а он о самой сути, - подумал Софронов, с уважением
поглядывая на Штукина. - Диагноз - конечно же, это главное. Нам дали раненых
не для того, чтобы мы восхищались их геройством или слушали рассказы о
фронте, а чтоб лечили, поставили на ноги... А я вот еще ни в чем не
разобрался, прошел мимо главного..."
Вечером перед отбоем состоялся профессиональный разговор.
- Вероятно, и у моего остеомиелит, - сказал Сафронов. - Прошло более
трех месяцев, до сих пор в гипсе.
- А будка, - заметил Гроссман. - Надеюсь, ты обратил внимание на его
фотографию.
- Вовсе не показатель, - возразил Штукин. - Иногда остеомиелит
протекает вяло... до поры до времени. Вообще-то надо разобраться.
Обязательно рентген и контроль за кровью и температурой.
- А у моего неправильная репозиция, - сообщил Моршанский.
- Показана операция, - решительно сказал Штукин, будто уже назначил
операцию.

14

Теперь они бывали в госпитале каждый день. Начальник курса поощрял и
отпускал с самоподготовки всякого, кто пожелает. Как-то так случилось, что
рядом с ним, Сафроновым, всегда оказывался Штукин. По дороге они успевали
обменяться последними мнения-ми о своих подчиненных.
- Вчера мой дал температуру, - сообщал Сафронов.
- Как я и предполагал - остеомиелит, - отзывался Штукин.
- Думаешь добиваться операции?
- Несомненно.
Сафронов изучал Михаила Алексеевича, а тот изучал его, точно так же,
как и остальные раненые изучали своих "персональных генералов". Новая тема
разговоров появилась у раненых - молодые доктора.
- Мой, видать, оборотистый, - сообщил Лапин на всю палату.
- Откуда будет? - спросил сосед Михаила Алексеевича Семин.
- Из Одессы-мамы.
- Деловой человек. В Одессе все деловые.
- Почему только в Одессе? - усмехнулся тот, кого Моршанский назвал
интеллигентом, - Василевич. - Люди как люди - разные бывают.
- А у тебя, Ерохин, видать, серьезный этот, очкарик-то.
- Вроде, - согласился Ерохин. - Операцию пообещал.
- О-о! - одобрило сразу несколько человек. Операция считалась делом