"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (1 редакция) " - читать интересную книгу автораноги, как испуганно хватается рукой за его вовремя протянутую руку, - и
тоска, и нежность, и боль утраты сдавливали горло, не давая перевести дыхание. Металлический отблеск неподвижного топорика. Тишина. Остановилось время. Он открыл глаза; теперь ему виделись его дети, опасливой вереницей проходящие по остывшим углям. Старший, с вечно опущенными уголками рта, мрачноватый и жесткий, и лицом, и характером похожий на своего сурового деда; средний, похожий на мать, светловолосый и любопытный, с вечно удивленными зелеными глазами и шрамиком над верхней губой; младший, полуторагодовалый, не знавший материнского молока, с трудом переступающий тонкими слабыми ножками. Человек прерывисто вздохнул. Он смотрел в огонь, и ему казалось, что горы и лес вздрагивают, удивляясь его смелости; давным-давно никто не зажигал здесь чистого огня, одна только искра которого может дотла спалить полмира. Ветер переменил направление. Человек по-прежнему сидел неподвижно, но теперь глаза его ни на секунду не прекращали обшаривать темноту за огненным кругом. Может прийти и чугайстер. Может прийти, чтобы танцевать у огня - скверное, скверное соседство... Далеко в темноте, на пороге приземистого дома пискнул приемник, знаменуя наступление полуночи. Чуть заметное напряжение пробежало по подсвеченным лапам смерека, чуть заметное дуновение ветерка; человек напрягся тоже, и по спине его продрал нет? - Уходи, ведьма, - проговорил он, медленно поднимая бартку. Женщина стояла у края освещенного круга. И он, уже готовый к броску, к удару, - отпрянул. Потому что пришедшая на чистый огонь не была ведьмой. Тело белое, как овечий сыр. Лицо без единой кровинки; до последней черточки знакомое лицо, только глаза непомерно большие, больше, чем при жизни. Ее имя так и не удалось произнести. Губы не повиновались ему; женщина медленно покачала головой, не отводя странного, печального взгляда. Тонкая кожа: кажется, что просвечивает насквозь. - Ты... пришла... а дети... спят. А что он мог еще сказать?! - Дети... спят. Я скажу им... что ты... приходила. Она покачала головой. Он поднялся. Сделал шаг. И еще шаг, и еще; ему казалось, что стоит протянуть руку - и пальцы ощутят ткань ее сорочки. И тепло ее кожи. И прикосновение волос. И все вернется. Он забыл о чистом костре. Забыл и о ведьме - бездумно тянулся и тянулся и шагал в темноту вслед за той, под чьими ногами не сминались травинки. Она отступала, будто маня за собой, смущенно улыбаясь, прикладывая к губам тонкий призрачный палец. - Пого... ди... |
|
|