"Марина и Сергей Дяченко. Судья." - читать интересную книгу автора

Внутри, в цистерне, по-другому текут мысли. Звук моего дыхания
возвращается ко мне, отражаясь от черных стен. Я в другом мире -
враждебном, но и снисходительном. Чудовищные жидкости, заполнявшие брюхо
цистерны еще несколько дней назад, оставили на внутренней ее поверхности
следы неизвестных мне химических реакций. Черные сосульки и желтые цветы на
маслянистых стенках, едва курящийся дымок испарений, отсветы моего фонаря:
цистерна изнутри по-своему красива. Мне достаточно поскользнуться или
напороться на какой-нибудь острый выступ, чтобы повредить свой скафандр и
оказаться обреченным. Но я никогда не поскользнусь, конечно. Я осторожен.
В руках у меня два шланга. Из одного - красного - хлещет моющий раствор.
Другой - черный - всасывает пенную жижу помоев, так что я почти никогда не
погружаюсь в жидкость глубже чем по колено. Дна не видно. Его приходится
нащупывать ногой.
Иногда я пою за работой. Без слов, разумеется, потому что во рту у меня
загубник. Ни бульканье жидкости, ни моя песня не нарушают черной тишины
этого замечательного места, где никакая жизнь невозможна.
Иногда я думаю: а за что я люблю свою работу? Не только ведь за риск -
чего-чего, а этого добра в моей жизни хватает и дома. Может быть, работа
укрепляет во мне чувство собственной исключительности? А может быть, мои
далекие предки (кто знает?) обитали именно в таких вот черных мирах, куда
их выжили более удачливые конкуренты по экологической нише?
Цветы-кристаллы медленно тают, смываемые раствором. Сидя в цистерне, как
в маленькой модели мира, я помню, что это не навсегда.
Может быть, я люблю свою работу за эту вот эфемерность?
Не знаю.

* * *

Когда я возвращаюсь с работы, уже под утро, поперек входной двери
натянута невидимая режущая проволока, а давешняя девушка сидит в кустах с
активатором наготове.
Я устал.
Вытаскиваю девушку из кустов, отбираю активатор, уничтожаю проволоку.
Тащу визитершу на второй этаж и сгружаю у себя в квартире прямо на пол.
Пленница отползает в угол и оттуда смотрит, как умирающий фламинго. Я иду
в ванную и мою руки; когда возвращаюсь, девушка уже стоит на подоконнике и
табуретом пытается высадить непробиваемое стекло. (Мой сосед щепетилен. Его
люди поставили мне точно такие же окна, какими они были до утреннего визита
пятнистых головорезов.) При виде меня девушка бросает табуретом, и довольно
метко. Я уклоняюсь.
- Вы меня убьете? - спрашивает она сверху, с подоконника.
- Милая девушка, - говорю я, усаживаясь в кресло. - Если бы я убивал всех
охотников за моей головой, население этого города заметно сократилось бы.
- А что вы со мной сделаете? - спрашивает она уже менее уверенно.
- А чего бы вы хотели? - любезно отзываюсь я.
Она пугается почему-то даже сильнее, чем тогда, когда я вытаскивал ее из
кустов. Пытается открыть окно, но инженерное решение рамы этого не
предусматривает.
- Как вас зовут? - спрашиваю я сурово.
Она легко соскакивает с подоконника и пытается прорваться к двери. Мне