"Марина и Сергей Дяченко. Судья." - читать интересную книгу автора

смерть.
Он желает, чтобы я умер. И знает, что я когда-нибудь все-таки умру. И
уверен, что переживет меня. И еще собирается плюнуть на мою могилу.
Или, может быть, насчет "плюнуть" я все-таки преувеличиваю?

* * *

В три часа пополудни в дверь звонят. Я как раз недавно проснулся и стою в
ванной перед треснувшим зеркалом, пытаясь разглядеть изнанку своего правого
нижнего века.
- Кто там? - спрашиваю я, отпирая дверь. Девушка - еще выхода из ванной,
я точно знаю, что это девушка - отпрыгивает, будто наступив на змею. В
соседском "глазке" загорается свет и почти сразу гаснет.
Девушка преотличная. Не вульгарная. Неглупая с виду. Подтянутая,
ясноглазая, короче говоря, очень удачная девушка.
- Заходите, - говорю я.
- Извините, - бормочет она. - Я, наверное, не вовремя... Я предлагаю
средство от тараканов и муравьев. У меня есть пробники. Вы можете
попробовать, а потом заказать по почте. Очень дешево.
И она протягивает - опасливо, издалека - круглую коробочку с дохлым
тараканом на этикетке.
При ней нет ни отравленной иглы, ни баллончика с парализующим газом, ни
другой подобной пакости. Вероятно, она собирается познакомиться, потом
обольстить меня, а еще потом - в интимной обстановке - прикончить... Очень
непредусмотрительно, просто глупо. Кто же поверит девочке, явившейся вот
так, безо всякой убедительной легенды? Это же надо додуматься - в нашем-то
доме продавать средство от тараканов и муравьев...
- Заходите, - предлагаю я. - Побеседуем. Покажете мне ваше средство... У
меня нет тараканов, но, возможно, отыщутся муравьи, которых следует
истребить. Я попробую, а потом закажу по почте... Заходите. Хотите чаю?
- Да, - говорит она и отступает еще на шаг. - Спасибо...
И, невольно проследив за моим взглядом, оборачивается к плакату на стене
напротив. Я улыбаюсь с него, как живой, а поперек моей шеи тянется, будто
лезвие, выписанное тушью число с вереницей нолей.

* * *

Наверное, я все-таки счастливый человек. Я люблю свою работу.
Обычно я работаю по ночам - мне так удобнее, а дневной свет в моем деле
ни к чему. В цистернах - внутри - всегда ночь.
Опустевшие цистерны из-под реактивов вывозят с химкомбината и ставят на
отстой; мало кто из людей согласится на мою работу. Малейшая оплошность
там, внутри - и ты труп; впрочем, меня это не касается. Я никогда не
погибну в цистерне - если, конечно, не буду забывать об осторожности.
Я остерегаюсь оставлять снаружи шланг для воздуха - незачем вводить в
искушение малых сих. Я принимаю кое-какие меры, чтобы крышку люка над моей
головой нельзя было внезапно захлопнуть. Я надеваю специальный скафандр, на
голову - шлем, на спину - плоский баллон со сжатым воздухом; наконец, я
спускаюсь в вечную ночь - только фонарик надо лбом и свет единственной
звезды, заглядывающей в круглое окошко люка, разгоняют мою темноту.