"Фридрих Дюрренматт. Из записок охранника (1980)" - читать интересную книгу автора

не хочется вспоминать об этом событии во всех подробностях. В отличие от
многих моих товарищей я не усмотрел в нем ничего такого, что унижало бы
новобранцев, и все же это была странная процедура, объяснимая разве что
небрежностью, с какой администрация относится к разного рода официальным
мероприятиям. Было бы нелепо делать отсюда вывод, будто она не умеет ценить
наше сословие, наоборот, она знает, что ей без охранников не обойтись.
Поэтому, на мой взгляд, лучше всего в полном соответствии с дисциплиной,
соблюдать которую мы поклялись, раз и навсегда принять проявляемое
администрацией невнимание к форме как факт, который не подлежит изменению
(по крайней мере по инициативе тех, кто призван следить за порядком), и
спокойно отнестись к тому, что для проведения этого важного в жизни
охранников ритуала она подбирает самых неподходящих лиц.
Дом, адрес которого дал мне чиновник, находился в предместье, где я
почти не бывал и поэтому плохо ориентировался, несмотря на строгую
планировку улиц. Я долго не мог отыскать его, потому что все вокруг было
застроено предназначенными для рабочих домишками из красного кирпича, с
островерхими крышами, похожими друг на друга, с одинаковыми палисадничками.
Дом стоял на прямой, как стрела, улице, рядом с автобусной остановкой, это я
помню абсолютно точно. Обычный домик для рабочей семьи, с двумя березками у
калитки. Необычным мне показалось только то, что дверь на мой звонок открыла
девчонка лет пятнадцати. От нее веяло свежестью, которая чуть смягчала
мрачное впечатление от убогой прихожей. Я молча показал ей записку, и она
повела меня по коридору. Перед одной из дверей она вдруг прижалась ко мне
всем телом и прошептала на ухо слова страшной угрозы. Затем отпустила меня и
открыла дверь. Ударивший мне в глаза свет был так ярок, что я отшатнулся.
Постепенно осмотревшись, я заметил, что меня ввели в комнату средней
величины, обставленную безвкусной мебелью, какая обычно встречается в домах
нуворишей. Видимо, администрация здесь куда терпимее относилась к
бессмысленной роскоши.
Особенно противен был резкий, сладковатый запах, наполнявший комнату,
но внимание мое привлекла какая-то бесформенная масса в центре. Сидя в
легких складных креслах, три старухи играли за столом в карты и пили чай из
японских чашечек. Даже сейчас, пытаясь описать эти существа, я испытываю
непреодолимое отвращение. Губы их были накрашены синей краской, но мое
омерзение вызвали не они, а отвислые, лоснящиеся от жира щеки. Глаза и руки
старух я почти не запомнил. Они сдвинули головы, отчего впечатление
бесформенности еще более усилилось, и, не отрывая глаз от карт,
приветствовали меня потоком бессмысленных восклицаний. Внимательно и
недоверчиво вслушиваясь в их грязные слова, я наконец уразумел, какая работа
меня ждет. Я услышал, что нахожусь в городской тюрьме, которой в качестве
представителей администрации приданы эти старухи, и что именно здесь я
должен начать свою службу охранника. Они напомнили мне, что охрана действует
тайно, поэтому мы ничем не должны отличаться от узников, не считая,
разумеется, спрятанного под одеждой оружия. Старухи приказали девчонке
подать мне одежду, полагающуюся охраннику, но не разрешили переодеться в
другом месте. Мне пришлось подчиниться и раздеться в их присутствии.
Странная это была одежда, которую вручила мне девчонка, разноцветными
нитками на ней были вышиты таинственные знаки и фигурки, но сидела она на
мне хорошо и не стесняла движений. Из оружия мне вручили револьвер, два
комплекта боевых патронов и две ручные гранаты.