"Фридрих Дюрренматт. Авария (Почти правдоподобная история)" - читать интересную книгу автора

- Наш сегодняшний вечер, - сказал он, поднимая бокал и продолжая
сидеть, - принес нам удачу. Мы напали на след убийства, задуманного со
столь изощренной тонкостью, что оно, естественно, блестящим образом
ускользнуло от ока государственного правосудия.
Изумленный Трапс вдруг возмутился:
- Я совершил убийство? - запротестовал он. - Ну, знаете, это заходит
слишком далеко, защитник уже приставал ко мне с этим глупым наговором! -
Но тут он опомнился и начал хохотать, да так, что еле успокоился. Как они
здорово подшутили, теперь-то он понимает, что ему хотят "пришить"
преступление, умора, ну просто умора.
Прокурор с важностью взглянул в сторону Трапса, вынул монокль, протер
его и снова вставил.
- Обвиняемый, - сказал он, - сомневается в своей виновности.
По-человечески понятно. Да и кто из нас знает самого себя, кто признается
себе в содеянных преступлениях и злодейских умыслах? Но уже теперь, прежде
чем разгорятся страсти, можно с уверенностью сказать одно: в случае, если
Трапс убийца, как я утверждаю и как искренне надеюсь, нам предстоит
пережить необычайно торжественные минуты, И по праву. Раскрытие убийства -
всегда радостное событие, оно заставляет сильнее биться наши сердца,
ставит нас перед новыми задачами, обязанностями и решениями, поэтому
позвольте мне прежде всего поздравить нашего дорогого предполагаемого
виновника, ибо без виновного, как известно, нельзя ни раскрыть убийства,
ни свершить правосудия. Да здравствует наш друг, наш скромный Альфреда
Трапс, которого прозорливый благоприятный случай привел в наш круг!
Разразилась буря восторга, все вскакивали с мест и пили за здоровье
генерального представителя, который со слезами на глазах благодарил,
заверяя, что это лучший вечер в его жизни.
Прокурор тоже прослезился:
- Это лучший вечер в его жизни, сказал наш уважаемый гость. Потрясающее
слово, потрясающее! Вспомним то время, когда мы, на службе у государства,
занимались унылым ремеслом. Обвиняемый стоял тогда перед нами не как друг,
а как враг. И мы, которые прежде отталкивали его от себя, теперь можем
прижать к сердцу. Приди же в мои объятия!
С этими словами он вскочил и стиснул Трапса в объятиях.
- Прокурор, мой дорогой, - лепетал генеральный представитель.
- Обвиняемый, мой милый Трапс, - всхлипывал прокурор, - Давай перейдем
на "ты". Меня зовут Курт. Будь здоров, Альфредо!
- Будь здоров, Курт!
Они лобызали, прижимали, гладили друг друга, чокались бокалами,
умилялись, растроганные чувством расцветающей дружбы.
- Как сразу все переменилось, - ликовал прокурор. - Если мы когда-то,
слушая дело, расследуя преступление, вынося приговор, травили обвиняемого,
то теперь мы мотивируем, аргументируем, дискутируем, обсуждаем и
возражаем, не торопясь, доброжелательно, приветливо, учимся ценить и
любить обвиняемого. Это порождает в нем ответную симпатию, возникает
братское взаимопонимание. А как только оно установилось, все дальнейшее
уже легко, преступление более не тяготит, приговор воспринимается с
радостью. Так позвольте же мне выразить слова признательности по случаю
совершенного убийства...
Трапс (по-прежнему в великолепнейшем настроении):