"Фридрих Дюрренматт. Авария (Почти правдоподобная история)" - читать интересную книгу автора

смутившись, на ужасном диалекте:
- Рад, очень рад, постараюсь.
После этого трогательного братания цыплята показались еще вкуснее. Они
были приготовлены по особому, держащемуся в секрете рецепту Симоны, как
объявил судья. Все чавкали, ели руками, хвалили Симонин шедевр, пили за
здоровье всех и каждого, обсасывали перемазанные соусом пальцы, и среди
всеобщего благодушия процесс двинулся своим чередом.
Прокурор, повязав салфетку, с чавканьем поедал нежное мясо. Он
надеялся, что к этому блюду ему подадут признание обвиняемого.
- Милейший и почтеннейший обвиняемый, - пустил он пробный шар, -
Гигакса вы, конечно, отравили.
- Нет, - засмеялся Трапс, - ничего подобного.
- Ну, допустим, застрелили.
- Тоже нет.
- Подстроили автомобильную катастрофу? Все расхохотались, а защитник
прошипел:
- Внимание, ловушка!
- Мимо, господин прокурор, - задорно воскликнул Трапс, - все пули мимо!
Гигакс умер от инфаркта, причем не первого. Первый случился несколько лет
назад, ему пришлось соблюдать режим, и, хотя он внешне пытался казаться
здоровым, при любом волнении все могло повториться, я это точно знаю.
- Гм! И от кого же?
- От его супруги, господин прокурор.
- От его супруги?
- Ради Бога, осторожнее, - шепнул защитник. "Шато пави" превзошло все
ожидания. Трапс осушал уже четвертый бокал, и Симона поставила перед ним
отдельную бутылку.
Это удивит прокурора, сказал генеральный представитель и чокнулся со
старым господином, но пусть высокий суд не думает, что он что-то скрывает,
нет, он скажет правду, и только правду, даже если защитник прошипит ему
все уши своим "осторожнее". С госпожой Гигакс у него кое-что было, что ж,
старый гангстер часто бывал в отъезде и варварски пренебрегал своей
стройной и аппетитной женушкой, и вот ему, Трапсу, приходилось подчас
выступать в роли утешителя, на канапе в гостиной, а после и в супружеской
постели Гигаксов, в общем, все как полагается и как это бывает в жизни.
Старики, выслушав Трапса, оцепенели, но потом все разом вдруг завизжали
от удовольствия, а молчавший Лысый воскликнул, подбросив вверх свою белую
гвоздику:
- Сознался, сознался!
Только защитник в отчаянии барабанил себя кулаками по голове.
- Какое безрассудство! - воскликнул он. Его клиент сошел с ума, и вся
эта история не заслуживает доверия, в ответ на что Трапс под одобрительные
возгласы остальных собеседников с возмущением запротестовал. Это положило
начало прениям сторон, долгой дискуссии между защитником и прокурором,
словесной перепалке, полушутливой, полусерьезной, смысла которой Трапс не
понял. Разговор вертелся вокруг слова dolus [злой умысел (лат.)], однако
Трапс не знал, что оно означает. Дискуссия становилась все более бурной,
громкой и непонятной, вмешался судья, но вскоре сам разгорячился, и если
поначалу Трапс старался вслушиваться, пытаясь уловить суть спора, то потом
махнул рукой (dolus так dolus) и с облегчением вздохнул, когда экономка