"Фридрих Дюрренматт. Авария (Почти правдоподобная история)" - читать интересную книгу автора

"Шлараффии" здешнее приключение, а палача можно будет наверняка пригласить
туда за небольшой гонорар плюс накладные расходы. Трапс развеселился:
- Ваша взяла, согласен! Сначала я трусил, а теперь вошел в азарт!
- Доверие за доверие, - сказал защитник, когда они рука об руку
двинулись к дому, жмурясь от света, бившего в глаза из окон. - Как вы
прикончили Гигакса?
- Прикончил? Я?
- Ну да, он же мертв.
- Я его не убивал. Защитник остановился.
- Мой дорогой юный друг, - сказал он участливо, - я понимаю ваши
опасения. Из всех преступлений неприятнее всего сознаваться в убийстве.
Обвиняемый сгорает со стыда, отрицает содеянное, хочет забыть его,
вытеснить из памяти, с предубеждением копается в своем прошлом, отягощает
себя преувеличенным комплексом вины и не доверяет никому, даже человеку,
который относится к нему как отец, - своему защитнику. Это в корне
неправильно, ибо настоящий защитник любит убийство, ликует, когда ему
поручают такое дело. Ну, смелее, дорогой Трапс, говорите! Я лишь тогда
чувствую себя превосходно, когда вижу перед собой настоящую задачу, словно
альпинист - трудный "четырехтысячник". (Смею утверждать это как старый
скалолаз.) Вот тут-то мозг начинает соображать и придумывать, крутятся
колесики, нажимаются пружинки, мысли скачут с такой быстротой, что душа
радуется. Не доверяясь мне, вы совершаете огромную, я бы даже сказал -
решающую ошибку. Ну-ка, сознавайтесь, старина!
Но ему не в чем сознаваться, заверял генеральный представитель.
Защитник удивился. Ярко освещенный светом из окна, за которым все
задорнее звучал смех и звон бокалов, он вытаращил глаза на Трапса.
- Ай-яй-яй, - пробурчал он неодобрительно, - ну что это опять? Вы
упорно придерживаетесь своей ошибочной тактики и все еще притворяетесь
невиновным? Неужели до вас так ничего и не дошло? Надо сознаваться, хотите
вы или нет. А сознаваться всегда есть в чем, давно бы пора вам это
смекнуть! Давайте-ка, мой милый, без церемоний и оттяжек, выкладывайте все
начистоту. Как вы прикончили Гигакса? В состоянии аффекта, да? Тогда нам
надо приготовиться к обвинению в убийстве. Держу пари, что прокурор целит
именно на это. Предчувствую. Уж я-то знаю этого молодчика.
Трапс покачал головой.
- Мой дорогой господин защитник, - сказал он, - особая
привлекательность вашей игры заключается в том - если позволите высказать
скромное мнение новичка, - что одному из ее участников становится страшно
и жутко. Игра грозит превратиться в действительность. Невольно спрашиваешь
себя, преступник ты или нет, может быть, ты все-таки убил старика Гигакса?
Когда я вас слушал, мне чуть не стало дурно. И потому доверие за доверие:
я не виновен в смерти старого гангстера. В самом деле.
Они вошли в столовую, где уже подали цыплят и в бокалах искрилось "шато
пави" 1921 года. Трапс подошел к серьезному, молчаливому Лысому и с
чувством пожал ему руку.
Со слов защитника, сказал Трапс, он знает о его бывшей профессии и
хочет подчеркнуть, что нет ничего приятнее, чем сидеть за одним столом с
таким славным малым. У него, Трапса, нет в этом отношении никаких
предрассудков, напротив.
Пиле, поглаживая крашеные усы, пробормотал, покраснев и чуть