"Фридрих Дюрренматт. Судья и палач [D]" - читать интересную книгу автора

Ближним Востоком, в задоре заключили с тобой пари, пари, которое мы
заносчиво выкрикнули в небо, как ужасную остроту, от которой нельзя
удержаться, даже если она является богохульством, - только потому, что нас
привлекает соль ее, - как дьявольское искушение духа духом.
- Ты прав, - сказал спокойно старик, - мы заключили тогда с тобой это
пари.
- Ты не думал, что я сдержу свое слово,-засмеялся другой, - когда мы на
следующее утро с тяжелыми головами проснулись в этой глухой харчевне-ты на
ветхой скамейке, а я под еще мокрым от водки столом.
- Я не думал,- ответил Берлах,-что человек в состоянии сдержать такое
слово. Они помолчали.
- Не введи нас во искушение,-снова начал посетитель. - Твоя честность
никогда не подвергалась искушению, но твоя честность искушала меня. Я
сдержал смелое пари-совершить в твоем присутствии преступление, и
совершить его так, чтобы ты не мог доказать его.
- Через три дня,- сказал старик тихо, погруженный в воспоминания, -
когда мы с немецким коммерсантом шли по мосту Махмуда, ты на моих глазах
столкнул его в воду.
- Бедняга не умел плавать, да и ты был в этом деле столь неискусен, что
после твоей неудачной попытки спасти его тебя самого еле живого вытащили
из грязных вод Золотого Рога, - продолжал другой невозмутимо. - Убийство
было совершено в сияющий летний турецкий день, дул приятный ветерок с
моря, на оживленном мосту, совершенно открыто, на глазах у влюбленных
парочек из европейской колонии, магометан и местных нищих, и тем не менее
ты не смог доказать его. Ты приказал арестовать меня, но напрасно.
Многочасовые допросы оказались бесполезными. Суд поверил моей версии о
самоубийстве коммерсанта.
- Тебе удалось доказать, что коммерсант был на грани банкротства и
тщетно пытался спасти положение, прибегнув к обману, - горько признал
старик, побледнев.
- Я тщательно выбирал свою жертву, мой друг, - засмеялся другой.
- Так ты стал преступником,-ответил комиссар.
- То, что я являюсь в некотором роде преступником, я не могу полностью
отрицать,-небрежно сказал он. - Со временем я становился все более
искусным преступником, а ты все более искусным криминалистом; но тот шаг,
на который я опередил тебя, ты так никогда и не смог наверстать. Я все
время возникал на твоем пути, как серое привидение, все время меня
подмывало совершать у тебя под носом все более смелые, дикие и
кощунственные преступления, а ты никогда не мог доказать их. Дураков тебе
дано было побеждать, но тебя побеждал я.
Затем он продолжал, внимательно и насмешливо наблюдая за стариком.
- Вот так мы и жили. Ты - в подчинении у своих начальников, в твоих
полицейских участках и душных кабинетах, старательно отсчитывая одну
ступеньку за другой по лестнице скромных успехов, воюя с ворами и
мошенниками, с несчастными горемыками, никогда не находящими своего места
в жизни, и с жалкими убийцами в лучшем случае; я же-то во мраке, в дебрях
затерянных столиц, то в блеске высокого положения, увешанный орденами, из
озорства творя добро, поддаваясь минутному капризу и так же сея зло. Какая
завлекательная забава! Твое страстное желание было - разрушить мне жизнь,
мое же - тебе назло отстоять ее. Поистине одна ночь связала нас навечно!