"Маргерит Дюрас. Летний вечер, половина одиннадцатого" - читать интересную книгу автора

это время, и ночь, все еще ночь. Ни одной деревушки, насколько хватает глаз.
Мария выключает мотор, и наступает полная, глубокая тишина.
Мария оборачивается, как раз когда Родриго Паэстра выбирается из своего
савана.
Он уже сел на сиденье и озирается. Лицо его кажется расплывчатым в
голубоватом ночном свете.
Если и есть на этой равнине птицы, они все еще спят на размокшей глине
среди стеблей пшеницы.
Мария нащупывает в кармане сигареты. Достает одну, протягивает ему. Он
так и набрасывается на сигарету, и, поднося ему огонь, Мария замечает, что
Родриго Паэстра дрожит от холода. Он курит, держа сигарету двумя руками,
чтобы не выронить ее. Очень холодно бывает в грозовые ночи в Испании за час
до рассвета.
Он курит.
Он так ни разу и не взглянул на эту женщину.
А она смотрит на него. Родриго Паэстра, так его зовут. Она смотрит на
пшеничные поля, но видит его.
Его волосы прилипли к голове. Одежда облепила тело, как у утопленника.
Он, наверно, крупный, крепкий. Лет тридцати? Он все курит. Куда же он
смотрит? На сигарету. И пока он смотрит на огонек сигареты, она может
разглядеть его; глаза у него, как будто, черные.
Мария разворачивает плед, который лежал рядом с ней, и подает ему. Он
берет его и кладет на сиденье. Не понял. Опять курит. Потом смотрит по
сторонам. И первым нарушает молчание:
- Где это мы?
- Это шоссе на Мадрид.
Он ничего больше не говорит. Мария тоже. Она повернулась и смотрит
вперед. Оба курят. Он докурил первым. Она дает ему еще сигарету. Он
по-прежнему дрожит. На лице его в свете спички ничего нельзя прочесть,
ничего, кроме усилия, которое он прилагает, чтобы не дрожать.
- Куда вас отвезти? - спрашивает Мария.
Он отвечает не сразу. Смотрит на нее, кажется, в первый раз, как будто
издалека и без всякого интереса. И все же он посмотрел на нее. Мария не
видит его глаз, но этот взгляд она увидела так же ясно, как при свете дня.
- Я не знаю, - говорит Родриго Паэстра.
Мария опять отворачивается, смотрит вперед. Но долго не выдерживает и
оборачивается к нему. Ей так отчаянно хочется смотреть на него. Безумное
выражение его глаз - в тот миг, когда он устремил их на нее, - теперь
исчезло. Теперь это всего лишь глаза. И чисто машинально приподнимаются над
глазами веки, когда он подносит сигарету к губам. Больше ничего. Родриго
Паэстра курит, и ни на что больше у него нет сил. Почему же он последовал за
Марией? Из вежливости, наверно, чтобы проявить учтивость в последний раз.
Вас зовут, вы откликаетесь. Родриго Паэстра, кто же он теперь? Мария
пожирает его взглядом, пожирает взглядом это чудо, которого можно коснуться
рукой, черный цветок, расцветший этой ночью в смятении любви.
Выстрелом из револьвера он размозжил ей голову. И она лежит теперь, его
любовь, мертвая, девятнадцатилетняя, накрытая точно таким же коричневым
покрывалом, в какое закутался он на крыше, лежит в импровизированном морге в
местной мэрии. А тот, другой, ему пуля попала прямо в сердце. Их разлучили.
- Который теперь час? - спрашивает Родриго Паэстра. Мария показывает