"Маргерит Дюрас. Боль " - читать интересную книгу автора

себе никаких предположений. В голове мадам Бордес, как и в моей, происходят
какие-то бессмысленные сотрясения, что-то, чему нет названия, мучительно
дергается, ворочается, возникают какие-то просветы, которые ведут, казалось
бы, к выходу, но потом сужаются, сходят на нет, исчезая почти бесследно;
все - сплошная мука, все кровоточит и кричит от боли, и потому мысль не
может сформироваться, она не участвует в хаосе, но постоянно вытесняется
этим хаосом, бессильная справиться с ним.

Апрель, воскресенье

Как всегда, на диване рядом с телефоном. Сегодня, да, сегодня Берлин
будет взят. Нам объявляют об этом каждый день, но сегодня в самом деле все
будет кончено. Газеты сообщают, каким образом мы об этом узнаем: завоют
сирены - в последний раз. Последние военные сирены. Я не хожу больше в
Центр, я больше не пойду туда.
Они прибывают в "Лютецию", они прибывают на Восточный вокзал. На
Северный вокзал. С этим кончено. Я не только не пойду в Центр, я вообще не
двинусь с места. Я верю в это, но вчера я тоже верила, а в десять часов
вечера вышла из дому, села в метро и поехала к Д. Я позвонила, он открыл
мне. Он обнял меня: "Что-то случилось?" - "Ничего. Я больше не могу". И я
пошла обратно. Я не захотела даже войти в комнату. Мне нужно было лишь
взглянуть на него, чтобы проверить, нет ли у него на лице признаков лжи, не
скрывает ли Д. от меня его смерть. Потому что дома, когда пробило десять, на
меня вдруг напал страх. Такой страх, когда боишься всего. Я подняла голову и
вдруг увидела, что комната изменилась, что свет лампы тоже изменился и вдруг
стал желтым. И внезапно - словно шквал налетел - полная уверенность: он
умер. Никаких сомнений: умер. Умер. Двадцать первого апреля, он умер
двадцать первого апреля. Я встаю и выхожу на середину комнаты. Это произошло
мгновенно. В висках больше не стучит. Все уже другое. Мое лицо опадает,
меняется. Я распадаюсь, растекаюсь, меняюсь. Я уже не чувствую своего
сердца. Ужас медленно поднимается и захлестывает меня, я тону. Я больше не
жду, до того мне страшно. Конец, это конец? Где ты? Как узнать? Я не знаю,
где он. Не знаю, где я сама. Я не знаю, где мы находимся. Как называется это
место? Что это за место? Что означает вся эта история? О чем, о ком в ней
идет речь? Кто он такой, этот Робер Л.? Боли больше нет. Я начинаю понимать,
что между мной и этим человеком нет больше ничего общего. Точно так же я
могла бы ждать кого-нибудь другого. Меня больше нет. Если я не существую,
зачем ждать Робера Л.? Точно так же она могла бы ждать другого, раз уж ей
нравится ждать. Ничто больше не связывает ее с этим человеком. Кто он, этот
Робер Л.? Существовал ли он вообще? Что он делает, этот Робер Л.? Как
получилось, что ждут его, именно его, а не другого? Чего она в самом деле
ждет? Какого еще ожидания дожидается? В какие игры играет вот уж пятнадцать
дней, с тех пор как заморочила себе голову этим ожиданием? Что происходит в
этой комнате? Кто она? Кто она, знает Д. Где Д.? Она знает это, она может
пойти к нему и потребовать объяснений. Я должна повидаться с ним, так как
что-то случилось, что-то новое. Я пошла к нему. По-видимому, ничего не
случилось.

Вторник, 24 апреля