"Джелли Дюран. Раб [hist]" - читать интересную книгу автора

- Закон гласит: должник, неспособный вернуть долг, должен быть
обращен в рабство на срок, потребный для возмещения убытков. Если
должник рожден в рабстве, то он обращается в рабы до смерти. Если
должник имеет хозяина помимо Богов и царя, то есть, находится в
рабстве, то долг взыскивается с его хозяина.
Женкай шагнул вперед и с заметной иронией произнес:
- Я свидетельствую, что должник не имеет иных хозяев, кроме Богов и
царя Керха.
Ксантив только сейчас обратил внимание на любопытную деталь: по
букве закона личный раб царя имел тот же статус, что и свободный
гражданин его страны.
Негромкий голос Лакидоса был слышен в каждом уголке зала, так четко
и уверенно он выговаривал слова чуждого ему языка:
- Перед лицом Живущих Вечно Богов и царя Керха я, Лакидос из
Энканоса, свидетельствую: Ксантив был рожден свободной матерью от
свободного отца.
- Закон гласит, - вновь забубнил писец, - если кто-то пожелает
внести за должника часть долга, но не более двух третей, то срок
рабства будет сокращен на ту часть, какую составит выкуп по сравнению
с долгом.
Лакидос сделал знак одному из воспитанников, тот передал ему
увесистый мешочек. Жрец протянул его писцу, тот удалился в угол -
пересчитывать монеты.
Ксантив опустил глаза. Он не ждал этой милости, и ему было стыдно
даже думать о такой возможности. Хотя Энканос, заменяя своим
воспитанникам родителей, оказал бы им помощь в любой день, Ксантив был
слишком горд, чтобы просить о выкупе. Тем более - после предательства
Арата...
... Они были друзьями с самого начала. Они были ровесниками, они
всегда понимали друг друга с полуслова. Прямой и честный Ксантив
прекрасно уживался с хитрым и дипломатичным Аратом. Они дополняли друг
друга до единого неделимого целого. Они нисколько не были похожи
внешне: белокожий и синеглазый Ксантив напоминал выходца из северных
стран, черноглазый смуглый Арат, вероятно, родился в южных горах. Они
не знали своей родины - в Энканосе все были равны, родину и родителей
им заменил Храм.
Шестнадцать лет они были вместе. И в ту весну, когда им сравнялось
по двадцать лет, они вместе покинули храмовые стены, придя сотниками в
царскую армию. Конечно, первое время им пришлось тяжело - они не
привыкли к общению, не знали многого, от чего их охраняли строгие
храмовые запреты. Особенно тяжело пришлось Арату, не обладавшему
нужной душевной стойкостью - той, которая дается лишь вдумчивым
отношением к своей жизни, пониманием ее смысла.
Дни летели, как минуты, все дальше разводя в стороны друзей.
Ксантив жил простой жизнью, ничем не отличаясь в своих требованиях от
солдат и завоевывая уважение настоящей доблестью, умом и
непревзойденным военным мастерством. Царь отметил его заслуги,
поставив его над пятью сотнями воинов и доверив ему защиту неспокойных
северных границ. Но и Арат не стоял на месте, и он быстро обогнал
Ксантива - очаровав дочь вельможи из числа ближайших сподвижников