"Дэйв Дункан. Будущее неопределенное ("The Great Game" #3)" - читать интересную книгу автора

может быть, однако эмоционально он доверял больше внешности и поведению.
На вид ей трудно было дать больше восемнадцати. Однако сейчас, когда она
смотрела на него глазами, полными слез, раскрасневшись, с пылающим на
скулах сердитым румянцем, она выглядела на все тридцать. А то и сорок.
- Он старше тебя, Джулиан Смедли.
- Твой сын? Твой, не Уильяма?
Она покачала головой, вглядываясь ему в лицо.
- Он давно уже здоровый парень. Волосы рыжие. Как у его матери.
Он все прочитал в ее глазах. "Не надо, - думал он, - пожалуйста, не
говори этого!"
Но она не услышала этой мольбы.
- И как у его отца.
Она занималась этим с Морковками.
Мир рушился вокруг Джулиана.
И вовсе не из-за того, что Морковки были туземцами. По крайней мере они
были белыми. Конечно, они необразованны, отсталы... Но миссис Маккей и
сама из рабочих, не так ли? Нет, все дело только в том, что Морковки -
смертны, а роман между смертным и бессмертным просто невозможен.
Непростителен. Экзетер уже узнал это на собственной шкуре.
- Теперь ты понял, почему ты должен уйти, Джулиан? Ступай и отдыхай в
Джоалвейле с милой Урсулой, а я пойду и буду милой со славным Пинки.
Он все еще колебался. Она толкнула его к окну.
- Убирайся же! Я хотела поберечь тебя - такой ты невинный, - но теперь
ты знаешь: я плодила ублюдков-Морковок еще до твоего рождения, мой
мальчик. Так что убирайся.
Он все смотрел на нее. Сколько ей лет? Сколько дюжин или сотен мужчин
побывали здесь до него? Лицо ее в свете свечи показалось ему вдруг
зловещим...
- Ну, если ты так хочешь... - Джентльмен не может оставаться в спальне
у леди, если его не желают. Он подошел к окну, выбрался на улицу и пошел
домой, ощущая себя тысячелетним старцем.



14


Столичный город Юрг только-только просыпался, когда Элиэль Певица,
прихрамывая, шла по Рыночной улице, петляя между телегами, сталкиваясь с
заспанными подмастерьями, направлявшимися на работу, и служанками,
вышедшими купить свежего хлеба на стол господам. Несколько проспавших свое
время петухов все еще горланили во дворах.
Она сгибалась под тяжестью мешка, в котором лежали все ее пожитки:
одежда, три книги, две запасных пары обуви, несколько дорогих подарков.
Ушибы болели, хотя лицо, к счастью, не пострадало. Как бы в утешение ее
переполняло странное возбуждение, уверенность в том, что жизнь ее вот-вот
сделает новый поворот. Солнце, казалось, светит особенно ярко, день был
полон свежих ароматов. Циничный внутренний голос шептал ей, что голова ее
просто идет кругом от недосыпа, ибо рассвет обыкновенно означал для нее
конец рабочего дня, а не время вставать. Ничего, все это уже позади. Она