"Мао Дунь. Весенние шелкопряды (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

спешили женщины и дети, шутили, смеялись.
С весны они недоедали, одеты были в тряпье, жили как нищие, но не
унывали. У них хватит терпения, только бы надежды сбылись. Ничего, что долги
растут с каждым днем, главное, чтобы шелкопряды уродились здоровые, крепкие.
Через месяц, мечтали они, зеленые шелковистые листочки превратятся в белые,
как снег, коконы и принесут им звенящие серебряные монеты. У всех животы
подвело от голода, но шутки и смех не умолкали.
Сноха Тун-бао с сыном тоже пришли к речке, хорошенько вымыли решета и
корзинки* и присели на камень, вытирая пот с лица полой куртки.
______________
* В краях, где жил Тун-бао, решетом называют большую круглую посудину,
похожую на стол. (Прим. автора.)

С противоположного берега, где толпились женщины, донесся голос Лю-бао:
- Сестрица Сы! Вы и нынче будете шелкопрядов из иностранной грены
разводить?
Двадцатилетняя Лю-бао жила со своим старшим братом Лу Фу-цином недалеко
от Сы данян, на другом берегу речушки.
- Как бы не так! - нахмурившись, сердито ответила Сы. - У нас дед
Сяо-бао всем заправляет! Хоть ты его убей, больше чем на один лист
иностранной грены не соглашается. Как услышит слово "иностранный", так
кипятиться начинает, старая бестолочь, словно увидел смертного врага,
который его предков до седьмого колена обидел. Доллары-то он у нас любит,
даром что слово это тоже иностранное.
На другом берегу расхохотались. С той стороны, где был рисовый ток Лу
Фу-цина, показался крепкий паренек. Он подошел к речушке и перешел через
четыре бревна, служившие мостиком. Только сейчас Сы его заметила.
- Братец А-до! - крикнула она, сразу забыв про "иностранную" грену. -
Понеси-ка эти решета. А то они намокли и тяжелые, как дохлые собаки!
А-до ничего не ответил, надел на голову одно за другим шесть решет,
даже не встряхнув их, и, размахивая руками, словно лодочник веслами,
направился к дому. Когда А-до бывал в духе, он охотно всем помогал: мог
донести тяжелую вещь, достать оброненный в реку предмет. Но сегодня у парня
настроение было скверное, и он взялся нести решета потому лишь, что его
попросила об этом золовка. Со своим странным сооружением на голове, очень
похожим на большую соломенную шляпу, А-до шел, усиленно покачивая бедрами на
манер городских девушек, и сельчанки, наблюдая за ним, так и покатывались со
смеху.
- Погоди, А-до! Подсоби и мне! - задыхаясь от смеха, крикнула Хэ-хуа,
жена Ли Гэнь-шэна.
- Скажи ласковое слово, тогда подсоблю, - засмеялся парень. Он мигом
добежал до дома и поставил решета под навес.
- Хочешь, сделаю тебя приемным сыном? - хохотала Хэ-хуа.
На ее светлом, совершенно плоском лице выделялись непомерно большой рот
и крошечные глаза-щелочки. До замужества она была служанкой в одной
городской семье, муж ее, мрачный, молчаливый Ли Гэнь-шэн, годился ей чуть ли
не в отцы. Хэ-хуа была замужем всего полгода, но все в деревне знали, что
она никогда не упускала случая пококетничать с мужчинами.
- Хоть постыдилась бы! - раздался женский голос с другого берега.
Узкие свиные глазки Хэ-хуа стали шире, и она злобно закричала: