"Александр Дюма. Завещание господина де Шевелена ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

почти таким же умным, как ваше величество, хотя жил примерно за две тысячи
восемьсот лет до вас. Он любил жизнь и много занимался тем, чтобы хорошо ее
употребить. Насколько мне известно, он тщательно исследовал средства
упражнять тело и ум, чтобы открыть наименее известные удовольствия. И
все-таки никто из историков не поведал мне, что этот царь сумел найти нечто
иное, отличное от найденного вами.
- Конечно, Ламартиньер.
- Я исключаю шампанское, государь, которое Сарда-напалу было
незнакомо. Его напитками были, наоборот, густые, тяжелые и вязкие вина Малой
Азии - это жидкое пламя, сочащееся из мякоти винограда Архипелага; опьянение
от них приводит к бешенству, тогда как опьянение от шампанского - всего лишь
к безрассудству.
- Это верно, дорогой мой Ламартиньер, это верно; шампанское -
прелестное вино, и я его очень любил. Но скажите-ка мне: разве он не кончил
тем, что сжег себя на костре, ваш Сарданапал?
- Да, государь; это был единственный вид удовольствия, которого он еще
не испробовал; он приберег его на конец.
- И без сомнения, чтобы сделать это удовольствие как можно более
сильным, он сжег себя вместе со своим дворцом, своими богатствами и своей
фавориткой?
- Да, государь.
- Уж не посоветуете ли вы мне, случайно, милый мой Ламартиньер, сжечь
Версаль, а заодно с Версалем сжечь себя самого вместе с госпожой Дюбарри?
- Нет, государь; вы воевали, вы видели пожары, вы сами были под огнем
во время канонады при Фонтенуа. Следовательно, пламя не послужило бы для вас
новым развлечением. Ну-ка, переберем ваши средства защиты против скуки.
- О Ламартиньер, я совсем обезоружен.
- Прежде всего, у вас есть господин де Шовелен, человек остроумный,
человек...
- Шовелен перестал быть остроумным, дорогой мой.
- С каких пор?
- С тех пор как мне скучно, черт возьми!
- Ба! - сказал Ламартиньер, - это все равно как если бы вы сказали,
что госпожа Дюбарри перестала быть красивой с тех пор, как...
- С каких пор? - спросил король, слегка краснея.
- О, это понятно, - быстро ответил хирург.
- Итак, - сказал король, вздохнув, - решено, что я заболею.
- Боюсь, что так, государь.
- Тогда лекарство, Ламартиньер, лекарство! Предупредим беду.
- Отдых, государь; иного средства я не знаю.
- Хорошо!
- Диета.
- Хорошо!
- Развлечения.
- Тут я вас остановлю, Ламартиньер.
- Почему?
- Да вы предписываете мне развлечения и не говорите, как должен я
развлекаться. Так вот, я считаю вас невежественным, невежественнейшим!
Слышите, друг мой?
- И вы не правы, государь. Это ваша ошибка, а не моя.