"Александр Дюма. Паж герцога Савойского (Собрание сочинений, Том 47) " - читать интересную книгу автора

них, все равно кто, становится спиной к стене, другой поднимается ему на
плечи, а иногда, если нужно, на ладони его поднятых над головой рук. Вытянув
собственные руки, он достигает высоты восемнадцати - двадцати футов, что
почти всегда вполне достаточно, чтобы зацепиться за гребень стены или за
решетчатые перила окна. В бою действует та же система физического единства:
они идут бок о бок одинаковым шагом, только один бьет, а другой грабит;
когда тот, кто бьет, устает, он передает меч, палицу или топор другому,
произнеся только: "Твоя очередь!" И тогда роли меняются: тот, кто бил, -
грабит, а тот, кто грабил, - бьет. Впрочем, их удар хорошо известен и высоко
ценится; но, как мы уже сказали, их руки ценятся обычно много выше, чем их
мозги, а их сила - больше, чем их умственные способности. Поэтому одному из
них поручили роль часового снаружи, а другому - роль канделябра внутри.
Что же до молодого человека с черными усиками и вьющимися волосами,
подкручивающего усы и расчесывающего кудри, то его имя - Ивонне; по рождению
он парижанин, а сердцем - француз. К тем физическим достоинствам его, что мы
уже назвали, нужно добавить женские ручки и ножки. В мирное время он
беспрестанно жалуется. Как античного сибарита, его ранит морщинка на
лепестке розы; если нужно идти - ему лень; если нужно подняться - у него
кружится голова; если нужно подумать - у него на лбу проступает испарина. Он
впечатлителен и нервен, как юная девушка; его чувствительность требует,
чтобы о нем как можно больше заботились. Днем он боится пауков, шарахается
от жаб, а при виде мыши ему становится просто плохо. Чтобы он вышел из дому
в темноту, а он ее недолюбливает, нужно, чтобы его на это толкнула большая
страсть. Впрочем, отдадим ему должное, он всегда одержим какой-нибудь
большой страстью; но почти всегда, если его возлюбленная назначает ему
свидание ночью, он приходит к ней, дрожа от ужаса, и ей приходится, дабы
привести его в чувство, затрачивать столько успокаивающих слов, нежных забот
и пламенных ласк, сколько приходилось их тратить Геро, когда к ней в башню,
переплыв Дарданеллы, входил еще мокрый Леандр! Правда, как только он слышит
звук трубы, как только он чувствует запах пороха, как только мимо него
проносят стяги - Ивонне становится совершенно другим человеком, он полностью
меняется: ни лени, ни головокружений, ни испарин! Юная девица превращается в
свирепого воина, разящего налево и направо, сущего льва с железными когтями
и стальными клыками. Он, боявшийся подняться в спальню хорошенькой женщины,
лезет по приставной лестнице, цепляется за веревку, висит на волоске, чтобы
первым взобраться на стену. Но как только бой кончается, он тщательно моет
лицо и руки, меняет белье и одежду и постепенно становится тем молодым
человеком, которого мы видим сейчас перед собой: он подкручивает усы,
расчесывает кудри и отряхивает кончиками пальцев с одежды дерзкие пылинки.
Того, кто перевязывает рану на бицепсе левой руки, зовут Мальмор. Это
человек мрачный и меланхоличный; у него есть только одна страсть, одна
любовь, одна радость - война! Страсть несчастная, любовь неразделенная,
наслаждение краткое и гибельное, потому что, стоит ему только ощутить на
кончиках губ вкус кровавой резни, как из-за своей слепой ярости и той малой
заботы, какую он проявляет, чтобы не получать ударов, нанося их, он падает,
сраженный страшным ударом пики или чудовищным ружейным залпом, и жалобно
стонет, но не от боли, а от того, что ему приходится видеть, как праздник
продолжается уже без него. К счастью, на нем легко затягиваются раны и кости
его легко вправляются. В ту минуту, о которой идет речь, на нем двадцать
пять ран - на три больше, чем на Цезаре! И он надеется, если война будет